Оппоненты радовали тем, что выглядели хуже. У них на ногах был только тот здоровый мужик, который обидел наших мирных скульптора и штукатура. Тяжёлый по весу и лёгкий в походке, он выглядел серьёзно. А вот тот факт, что все остальные его друзья лежали или сидели, демонстрируя отчётливое нежелание развивать конфликт, вызывал недоумение. Я и не заметил, как они пришли в такое приятное для глаза состояние. Стал припоминать, как мы пришли к таким результатам. Серёга вынес одного, потом вместе со мной другого, Лёха толком ни по кому не попал. Петьку уложил я. Небритого окончательно успокоил Семёныч с Димоном. Один на ногах. Получается, Семёныч умудрился уложить ещё троих! Респект и уважуха. Я посмотрел на Семёныча. Тот больше не был растерянным. Он спокойно смотрел на мужика напротив, который был тяжелее его килограмм на тридцать. Смотрел в глаза.
– Уходи. Бери с собой этих придурков и уходи, – Семёныч стоял без особых повреждений, не считая пятна на скуле и порванного воротника футболки. По- прежнему с красным лицом, при этом что-то очень изменилось в нашем боссе, в его глазах. Взгляд был совсем не добрый и, видимо, не очень лёгкий. Тяжеловес вот, например, этот взгляд не выдержал и отвёл глаза. Настоящий бесконтакт. Простым словом и непростым взглядом Семёныч показал, кто тут босс.
Мужик вслед за глазами молча опустил руки, подошёл к Небритому и помог подняться. Тот кое-как встал и не глядя на нас собрался уходить, но тут снова удивил Семёныч. Перегородив им дорогу, он встал напротив Небритого и спросил:
– Какие-то вопросы у тебя и твоих друзей ко мне остались?
Тот поднял глаза на Семёныча, тут же словил бесконтактный удар взглядом, которым наш босс окончательно выбил все намёки на спесь и желание спорить. Прокашлявшись, он произнес:
– Нет, не остались, – и также, не поднимая глаз, повернулся к оставшимся, – пойдём, парни.
– Тогда извинись за доставленное неудобство и вали отсюда, чмо, – спокойно продолжил Семёныч.
Небритый под взглядом нашего босса думал совсем недолго: – Прошу прощения, – глядя в землю промямлил он.
– Проваливай, – сказал Семёныч и повернулся к Петьке. – Пётр, у тебя вопросы по зарплате остались?
– Нет, Егор Семёныч, – ожидаемо вежливо ответил Петька, с кряхтеньем поднимаясь и отряхиваясь.
– Хорошо, уходите и больше здесь не появляйтесь, – спокойно подытожил сеанс переговоров Семёныч, напоследок обведя ворогов своим «взором хищника».
Тут только я осознал, что всё это время фоном, сопровождавшим наше веселье, были крики Анны Васильевны. При этом она больше всех из присутствующих нарушала запрет на использование ненормативной лексики. Осознал я это только, когда она замолчала. Анна Васильевна подошла к Семёнычу и начала что-то сбивчиво ему говорить, Семёныч тут же начал как-то смущённо улыбаться, робко оправдываться, и вообще, стал виноватым. Я не стал прислушиваться и отошёл к парням. Босс, конечно, удивил. Кроме Небритого, Семёныч очень быстро уделал ещё троих. Вот это он дал! Мысли немного путались. Ясность, которая была во время схватки, прошла будто её и не было, а адреналин остался.
Саня закурил, Женя присоединился, тем самым обнулив двухнедельную попытку бросить. Парни снова выглядели неплохо, хоть одного и пошатывало. Лёха с Серёгой вообще держались бодряком.
– Парни, вы видели, что Семёныч творил? – спросил я.
– Я видел. Надо будет узнать, чем он занимался. Он реально крут! – подтвердил Лёха.
– Я его десять лет знаю и даже не подозревал, что он, оказывается, тот ещё Тайсон, – прокомментировал Саня.
– Кстати, Маугли, а ты сам интересно двигаешься, – неожиданно присоединился к обсуждению Серёга.
– В смысле?
– Ну, как ты перемещаешься. Держишь дистанцию, отдаляешься, сближаешься – всё как надо, я бы даже сказал, идеально. Если бы я не видел, что ты бить не умеешь толком, я бы не поверил, что ты не занимался боксом или чем-то вроде этого.
– Да, я тоже обратил внимание. Чётко двигался, – подтвердил Лёха, – ты будто всю жизнь в толпе дрался. По тебе же никто даже не попал, да?
– Не знаю, если честно. Серьёзно точно не попали.
Похоже, парни по-настоящему вжились в роль моих тренеров, раз не прекращают отслеживать мои бойцовые навыки даже во время уличной драки. Я пожал плечами и улыбнулся, не видел смысла заморачиваться этим моментом. Но приятно. Я попытался вспомнить то чувство уверенности в движении, которое испытывал в бою, но ничего кроме очень быстрых кадров драки перед глазами не показалось. Будто и не было всего этого. И если бы не тот факт, что кто-то обратил на это внимание, я бы сам даже не вспомнил. Состояние, когда я точно знаю, как двигаться и в середине схватки не чувствую ничего, кроме уверенности в каждом движении, прошло, будто его никогда не было. «Снова стал человеком» – мысль проскочила и исчезла. Но я хотя бы её уловил.