Первой среагировала Крапива. Не успел наш странный пленник разогнуться, как на него смотрели стволы двух пистолетов, а в ушах звенело от её громкого крика:
— Замри!
Летуччио послушался и замер, после чего очень дружелюбно улыбнулся и с кавказким акцентом на русском языке произнёс:
— Эй, красавица! Убери пистолеты! Я ничего плохого дэлать нэ буду! — Летуччио походил сейчас на кавказца больше, чем некоторые кавказцы.
«Ка, что за отморозка мы разбудили?»
«Не знаю, но он реально прикольный.»
Тем временем Летуччио очень медленно повернулся и свесил ноги с кушетки.
— Значит… так… Маугли, победишь меня в поединке без использования способностей, я тебе помогу.
«Какой-то развод… Он что-то задумал».
Моя паранойя согласна покивала на такой комментарий Крапивы, но были и другие аргументы.
«Смотри, он никуда не спешит. Он мог согласиться и устроить нам подлянку уже типа работая с нами».
«Всё равно мне это не нравится».
«Ну, какой женщине понравится, когда избивают её мужчину».
«Ой, как красиво завернул! Женщине не нравится! Её мужчину! С какого это перепуга я теперь женщина, а ты мой мужчина?»
«А что не так?»
«Я что теперь должна тебе говорить: «мой мужчина, иди есть тушёнку!» или даже нет, не так… надо «О» добавить! «О, мой мужчина! Иди есть тушёнку!»».
Во время этого телепатического диалога я стоял и с хмурым выражением лица смотрел в глаза Летуччио. И что-то меня пробило от этой ситуации на хи-хи, а потом вообще на ха-ха. Я тупо отвернулся и в полный голос заржал, чем вызвал удивление у имперцев, что у Тома, что у Летуччио. Крапива же стояла и сохраняла серьёзное выражение лица, хотя телепатически тоже смеялась. А потом она возвышенно подняла подбородок и с невероятно торжественными интонациями выдала:
— Мой мужчина, иди и прими вызов! Бейся с честью и приходи с победой! Дома тебя ждут валенки и сгущёнка!
Я уже просто плакал от смеха.
Инженер же, поняв, что мы неожиданно развеселились и прикалываемся, не обиделся, а наоборот разулыбался.
Я собрался с силами, отдышался и сказал:
— Летуччио, я буду драться с тобой без оружия до победы нокаутом или сдачей. Если побеждаю я, то ты честно помогаешь мне расконсервировать корабль, при этом стараешься сделать это так, чтобы расконсервация произошла быстрее, чем на другой базе. А если побеждаешь ты, тогда что?
— Если побеждаю я, то ты с Крапивой уходишь с нашей базы.
— Нет. Уйти мы не сможем. Мы с твоей помощью или без неё должны получить истребитель. Предлагаю так. Если побеждаешь ты, то тогда мы сохраняем тебе жизнь и носитель, но не требуем от тебя содействия и помощи. И ещё такой момент, одна из моих способностей — это хорошая чувствительность, она автоматом в бою включается, я не смогу без неё биться, — я почему-то решил, что это важно сказать. — Телекинез и способности палача я обещаю не использовать. Но тело своё я могу усилить и ускорить — такая способность есть. Будет честно её использовать?
— Хорошо, я согласен, — кивнул инженер, который всё-таки не зря показался мне борцом.
— И где у вас арена или место для поединков? — поинтересовался я.
— У нас нет арены и поединков тоже нет. Есть спортзал, но я предлагаю прямо здесь столы раздвинуть и решить этот вопрос. Места хватит.
— Хорошо. Крапива, держи его под прицелом.
— Конечно!
«Обязательно смещайся так, чтобы я не перекрывал тебе линию выстрела».
«Ты лучше думай, как этого здоровяка уделывать будешь, он же килограмм на десять-пятнадцать тяжелее, и тело у него, скорее всего, модернизированное. Вот он как крепления с мясом выдрал из кушетки».
«Я сейчас тоже так могу, а в рукопашном бою у меня, тьфу-тьфу-тьфу, всё нормально».
«Хорошо, мой мужчина».
«Ну, хоть не котик!»
«Да. «Котик» — так себе вариант. Но я и его пока не отбрасываю. А то, что мы всё Маугли да Крапива, пора уже нежные прозвища придумывать друг другу. Там, «хомячок», «поросёночек», «пупсик». Какие отношения без этого важного атрибута?»
«Я сейчас пойду и постараюсь как можно больше ударов в голову пропустить — сразу что-то удачное придумаю. А пока разум отказывается работать в этом направлении.»
«Ты это брось! Твоя голова только для моих пельменей. Никаких ударов!»
Пока мы мысленно легкомысленно общались, я снял с себя комбинезон, оставшись только в спортивных трусах. Вот как знал, что стоит их надеть.
Я протянул Тому два Секатора:
— Встань в другой угол, чтобы мы перед вами были и не было возможности мной загородиться у него одновременно от вас обоих, если вдруг что не так пойдёт.