— Вероятнее всего, товарищ генерал, оттуда же, откуда и Скоробогатов, — откликнулся Старыгин. — Из глубокого Космоса.
— Еще один пришелец? — переспросил Привалов. — Не многовато ли на наши головы? Ну коли этот кибернетический пришелец так ревностно охранял Казарову, может она тоже того?..
— Вряд ли, Сергей Валерьевич, — сказал госбезопасник. — С Казаровой я знаком со школьной скамьи. Наши отцы были друзьями. Думаю, что очень хорошо знаю ее. К тому же она сама мне все рассказала.
— Выходит, она знала, что ее сожитель — пришелец?
— Точнее будет сказать — догадывалась, — поправил его Старыгин. — Поначалу его рассказы о космических приключениях она считала изощренной выдумкой, но потом сопоставила его рисунки с подаренной ей статуэткой, и ее осенило.
— Да уж, эта статуэтка воистину дьявольская штуковина, — пробормотал генерал и покосился в угол, где среди других образчиков творчества Скоробогатова непрерывно меняла облик загадочная метаморфа. — Кстати, из чего она сделана?
— Как ни странно — из дерева, — ответил капитан. — Из нескольких пород. Эксперты обнаружили в образцах древесину пихты, кедра, ели, березы, орешника. Причем отдельные брусочки этих пород не склеены между собою, а словно растворены друг в друге с помощью минеральных масел неизвестного состава.
— Что же заставляет ее все время меняться?
— Здесь эксперты бессильны… Лишь один высказался не для протокола, что она все время находится под воздействием творческой мысли ее создателя.
— Увольте меня от этой мистики! — взмолился Привалов. — И без того голова кругом… Давайте подойдем вплотную к самому Скоробогатову и особенно — к его роли в предстоящем Контакте, если таковой все-таки состоится…
— Позвольте мне! — вскочил молчавший до сих пор Берестов.
— Пожалуйста, Гелий Аркадьевич! — разрешил генерал, и добавил: — Пришельцы — это ваша епархия. К тому же вы единственный из нас, кто уже имел дело со Скоробогатовым лично.
— Во время нашей с ним беседы я поначалу не придал значения словам Скоробогатова о том, что требуется подать сигнал бедствия космическому кораблю, некому киркилийскому рейдеру, который должен выйти на точку рандеву после подтверждения о получении сигнала, полагая все это фантазиями больного мозга. Последующие события, особенно успешно установленный сеанс связи с «гостем», заставили меня пересмотреть эту точку зрения…
— Это все очень интересно, — откликнулся генерал, — но все же хотелось бы получить ответ на два простых вопроса: когда и где?
— Товарищ Старыгин любезно предоставил мне фотокопии расчетов, которые сделал Скоробогатов, — продолжал астрофизик. — Он применил математическую методику, разработанную в свое время Вадимом Андреевичем Казаровым.
— Это что — отец нашей Казаровой?! — перебил его Привалов, обращаясь к капитану госбезопасности.
Тот утвердительно кивнул.
— Методика эта, примененная Скоробогатовым к механизму движения нестационарных небесных тел, позволила ему рассчитать траекторию «корабля-гостя», вплоть до ее конечной точки, — снова заговорил Берестов. — Проверка расчетов Скоробогатова институтской ЭВМ подтвердила их корректность, из чего следует вывод, что точка приземления так называемого «киркилийского рейдера» расположена в районе Матюхиного Бора. А время приземления — спустя трое суток после первичного подтверждения отправленного нами кодового сообщения.
— Это же в пяти километрах от нашей базы, если по прямой! — всполошился генерал. — Какого черта вы раньше молчали!
— Я не молчал, товарищ генерал. — насупился астрофизик. — Обработка расчетов на ЭВМ была закончена непосредственно перед нынешним совещанием.
— Капитан, сколько у нас осталось времени? — обратился Привалов к Старыгину.
— Не более двенадцати часов.
— Да вы с ума сошли! — Генерал побледнел. — Мы же ни черта не успеем… Даже если я сейчас по «вертушке» позвоню в Москву… Они же там ни к чему такому не готовы… А без приказа из Москвы командующий войсками округа не выделит и батальона…
— Не нужно никаких батальонов, Сергей Валерьевич, — твердо сказал Берестов. — Вы же не хотите спровоцировать межзвездный конфликт?
— Между прочим, эти ваши пришельцы собираются нарушить воздушное пространство Советского Союза, — напомнил Привалов. — И не в первый раз, как я понимаю. Я уже не говорю об убийстве советских граждан, что приравнивается к политическому террору на нашей территории.