— Нельзя нам больше терять времени, — сказал капитан. — Если будем мешкать, господа пришельцы благополучно оставят нас с носом.
— Что ты предлагаешь? — спросил генерал.
— Можно сделать веревочную переправу.
— Староват я по веревке лазить, — вздохнул Привалов.
— Да и провозимся мы с ней до ночи, — добавил Старыгин-старший.
— Если найти подходящее дерево, — озираясь, сказал Кузьмин, — то можно будет завалить его так, чтобы оно легло на ту сторону.
— По дереву я бы перебрался, — согласился генерал.
Подходящее дерево удалось найти быстро. Древняя ель притулилась на краю обрыва. Стройностью она не отличалась, но выглядела достаточно широкой и прочной, чтобы выдержать вес взрослого мужчины с амуницией и оружием. Узловатыми корнями дерево из последних сил цеплялось за скалистую почву, и при благоприятных для него обстоятельствах, будет так цепляться еще лет сто.
— Эх, — выдохнул Кузьмин и, поплевав на ладони, вытащил из-за пояса топор.
— Погоди! — остановил его Старыгин-старший. — Сбереги силы. Мы ее нашим, саперным способом…
Он выдернул из патронташа несколько патронов, скрутил их между собой проволокой. Через пять минут у него была готова маленькая пороховая шашка.
— А ну-ка, молодежь, — скомандовал бывший сапер, — качните елочку, посмотрим, где у нее слабое место.
Берестов и Старыгин-младший бросились к ели, навалились, пробуя на прочность. Старое дерево, закаленное в борьбе с горными ветрами, нехотя со скрипом поддалось, но устояло.
— Хватит, молодцы! — сказал Илья Семенович. — Все понятно. Давайте-ка теперь в сторонку…
Приятели подчинились. Старший егерь, не торопясь, осмотрел корневище, оглянулся на товарищей, махнул, чтобы те отошли, как можно дальше. Потом, чиркнув спичкой, бегом присоединился к остальным. Вспыхнуло пламя, эхо раскатилось по ущелью. Рухнув как подрубленная, ель ровно и надежно пролегла через расщелину. Старыгин-старший ободряюще подмигнул товарищам и осторожно вступил на сучковатый «настил» импровизированного мостика.
— Погодь, Семеныч, — сказал ему Кузьмин.
Он подошел к егерю и обвязал его веревкой, ловко соорудив примитивную страховку. Кивнув в знак благодарности, Старыгин-старший отобрал у него топор и продолжил путь. Поверженная ель под его тяжестью слегка прогибалась и раскачивалась. Бывшему саперу приходилось балансировать. Проделывать это с охотничьим карабином и вещмешком за плечами было нелегко, но Илья Семенович хотел показать, что сооруженная им переправа вполне надежна.
— Только не останавливайся! — нервно шептал Кузьмин.
Словно услышав его, лесник засеменил быстрее и, наконец, добрался до еловой кроны. Там он уселся на ствол верхом и, ловко орудуя топором, отрубил мелкие ветки, мешающие проходу.
— Да твой батяня настоящий ас! — восхитился Кузьмин, обращаясь к Старыгину-младшему.
— Он такой…
Срубив последний сук, Илья Семенович оказался на противоположном берегу расщелины. Там, отвязав веревку от пояса, он приладил ее к стволу ближайшего дерева, крикнул:
— Никодимыч, вяжи на своей стороне!
Бывший батальонный разведчик закрепил свободный конец веревки и сказал, обратившись к Привалову:
— Давайте, товарищ генерал!
Связали страховку и генералу, а когда переправили его, дело пошло быстрее. Капитан госбезопасности, астрофизик и следователь возиться со страховкой отказались, ловко перебежали по стволу и вцепились в веревочные перила, натягивая их так, чтобы оставшемуся на том берегу Кузьмину было легче перебраться. Охотник уверенно шагнул на самодельный мост, бодро дошел до середины и вдруг охнул, опасно накренившись над говорливой бездной.
— Мать честная! — вырвалось у него.
— Никодимыч, замри! — скомандовал Старыгин-старший. — Держись… Я сейчас!
Старый охотник будто не слышал его, забыв о том, что под ногами у него зыбко раскачивающаяся лесина. Он смотрел в небо. Товарищи его тоже поневоле подняли головы, все, кроме Ильи Семеновича, который видел только старого друга, балансирующего между двумя одинаково далекими берегами. А засмотреться было на что. Над далекой грядой Великоярского хребта величественно проплывал черный диск, даже издалека казавшийся громадным и грозным.
— Опоздали! — досадливо хлопнул себя по ляжкам Привалов.
Остальные молчали, потрясенные зрелищем. Иное дело знать о приближении к Земле космического «гостя», другое дело — увидеть его воочию. Каждый из участников перехода переживал явление «небесного дива» по-своему. Генерал, как человек военный, прикидывал потенциальную угрозу, что могла бы исходить от такого гиганта. Бывший пограничник, капитан государственной безопасности Старыгин беспокоился, зафиксировали ли его наши средства ПВО и сочли ли они появление инопланетного корабля нарушением воздушного пространства СССР?