— Не скучай! Приплыву завтра к обеду и еды привезу, — мы поцеловались на прощание, и лодочка повезла двух самых дорогих существ на земле на свой остров, ставшим особым местом на этой планете. Ведь там живет моя любовь и кусочек меня с изумительными ямочками…
Парус постепенно скрылся в закатном море, а я стоял и любовался розовым горизонтом, пока глаза не потеряли резкость и в них появился образ Великой Матери. Вот жешь! Явилась — не запылилась! Зацепила все же мою мужскую сучность… Впрочем от такой женщины не сложно потерять контроль. Интересно, какая бы у меня была реакция на поцелуй в губы?
Так начался наш медовый месяц, наполненный любовью, нежностью и простыми радостями жизни на райском острове полным разнообразной съедобной флорой и океан с не менее разнообразной фауной, дававший к нашему столу изысканные морепродукты. Силь немного поколдовала и в течении дня вырастила зеленый шалаш из гибких ветвей возле единственного источника воды на острове. Я углубил и очистил от мусора небольшое озерцо, а мастер природной магии в лице урожденной сильфиды очистил воду, сразу ставшей лазурного цвета и очень приятной на вкус. Дни и ночи потеряли свои границы, так как все земное подчинилось нашей любви, в которой мы растворились без остатка. Еда, сон и прочие потребности только дополняли и служили одной цели, дать силы двум влюбленным во время их единения, которое случалось практически постоянно по первому зову естества или душевных чувств.
Только спустя шесть дней мы наконец «наелись» и перешли к «десерту», где физическая составляющая уступила место чувственной.
— А как ты поняла, что я тот, кто подходит на роль отца нашего ребенка? — Примерно так мы общались, лежа на покрывале в тени дерева и наслаждаясь близостью друг друга, ласковым бризом и шумом накатывавших на песок волн.
— Все очень просто! Ты был самым глупым и непохожим на других! — Одна моя ладонь лежала на животе у Силь, а во второй я держал гроздь местного винограда, наслаждаясь и тем и другим.
— Ах, так! А ты была тощим и грязным цыпленком!
— А ты! А ты… Ай! — Я не дал ей закончить и ухватив за загорелую талию, подгреб любимую женщину под себя, впиваясь поцелуем в припухлые губки и получая изысканное удовольствие от ощущения прекрасной женщины всем своим обнаженным телом. Словесная перепалка перешла в физическую плоскость и мир перестал существовать для нас двоих.
Постепенно дни и ночи приобрели упорядоченный график. Силь с дочкой ночевали у себя на острове, до обеда занимались своим хозяйством, а потом приплывали ко мне, и после вкусного совместного обеда мы отправлялись на берег моря нежиться в его волнах, ловить разнообразную живность и таять негой на мягком песочке с умилением глядя на наше совместное произведение. Я, приложив в тот самый момент минимум участия, наверстывал упущенное, следуя поговорке: «Лучше поздно, чем никогда». Обычно сигналом для этого служили закрывшиеся глазки нашей малютки, которая впадала в младенческий сон почти сразу после кормления. А так как ела и спала она постоянно, то и мы понятно были заняты почти все время восполнением упущенного и запасанием на будущую разлуку списания моего супружеского долга, хе-хе…
Как я и говорил, мы потеряли счет дней и старались не думать о грядущем расставании, поэтому могу сказать просто — «в одно прекрасное утро». Прекрасное, потому что прошедшим вечером мы довольно поздно и весьма пылко расстались под звездным небом, а я проснулся от ощущения прильнувшего ко мне любимого тела, привычно ловя ладонями хрупкие плечи и скользя по гибкой спине к бархатным полукружиям попки.
— М-м… Милая… Я не ждал тебя так рано… — пробормотал не открывая глаз, в перерывах между легкими поцелуями. Милая не ответила и возможно впервые проявила инициативу, взяв на себя мою роль. Я не противился, а просто отдался чувствам, совмещая расслабленность и негу во всем теле и яростное напряжение в определенном органе. Короче утро получилось волшебным, во время которого мы пару раз поменялись ролями. Спустя пару часов любимая исчезла, так и не произнеся за утро ни слова, немного озадачив меня этим своим порывом.
Вернулась Силь как и положено с дочкой к обеду, как ни в чем не бывало щебеча, обнимаясь и всовывая мне на руки нашу драгоценность.
— А у Сольки перый зуб прорезался!
— Да? Здорово! — Я взглянул на улыбающееся личико, узревшее родное существо. — А с кем ты ее оставляла утром?
— Утром? О чем ты, милый?
— Ну, это же ты прилетела спозаранок на крыльях любви и практически изнасиловала меня сонного, — усмехнулся я, играя в гляделки с пускающей слюни куколкой.
Силь ничего не ответила, а странно взглянув на меня, принялась накрывать на каменный стол обеденную трапезу.
День прошел обычным порядком, только немного с меньшим накалом страсти, ограничившимся всего лишь одним нежным и медленным контактом, после которого я спустя определенную паузу попросил.
— Ты если надумаешь опять приплыть утром, захватывай с собой дочку. Чего тебе плавать туда-сюда.
— Если я приплыву ранним утром еще раз — ущипни меня за попку как следует, — фыркнула любимая со странным смешком.
— Зачем?
— А просто так! Возможно, испытаешь удивление от результата!
— А давай я сейчас ущипну!
— Нет! Результат может быть только по утрам! Сахаль тукуш! — Добавила экспрессивно на своем наречии, прыснув напоследок тихим смешком. — Не бери в голову, любимый! Это у нас Сильфид бывает! Обычно ночью или по утрам… Скажи — как ты меня любишь⁈
Глава 21
В один из напоенных негой вечеров, меня обдало холодным душем после услышанных роковых слов:
— Прости любимый… Это наш последний вечер. — Силь выбрала момент, когда я был наиболее расслаблен после нашего продолжительного тесного общения.
— Что, уже? — Затуманенный разум все же воспринял грустное известие, к которому я заранее был готов, но как оказалось не до конца. — Надеюсь полгода пролетят так же быстро… — я вздохнул обнимая любимую покрепче.
— Тут тебе Великая Мать велела выдать на дорогу денег. В качестве благодарности… Чего смотришь⁈ За камни! — Силька отстранилась и протянув руку достала из корзины два мешочка. — Тут серебро, а тут золото. Ты уж поаккуратнее там… На побережье живут не самые мирные люди. Мы им конечно рога пообломали, но за золото могут запросто башку проломить. Поэтому трать только серебро, да и то доставай понемногу.
— Хорошо, любимая. Я буду самым осторожным человеком на свете! Ведь мне надо прожить до нашей новой встречи, а потом еще и еще… Кажется у меня осталось еще капельку сил… Иди сюда…
Таким образом «капелька» находилась еще несколько раз, сделав нашу ночь просто квинтэссенцией любви, вымотав обоих до полного бесчувствия. Поэтому отплыли ближе к полудню так как время в этом случае не обговаривалось. Наша лодочка отчалила от приютившего меня островка без всякого пафоса и проводов посторонних, в компании двух корзин с продовольствием и еще одной с нашей драгоценной доченькой. Я с помощью сохранившей больше сил любимой растекся на дне нашего судна и только бездумно смотрел на колышущийся парус на фоне голубого неба. Периодически взор закрывало лицо любимой и мои руки невольно хватали пустоту под тихий смешок подруги, в которой печаль соединялось с довольством и перекрывалось любовью, щедро изливавшейся из лучистых глаз.
К вечеру, благодаря искусству сильфиды, мы достигли материка, а я пару раз основательно перекусив практически вернулся в норму и даже стал подумывать о нашем прощальном «поцелуе».
— Э-э! Нет, нет! Ты чего удумал⁈ — Силь сразу поняла мои намерения, когда мои руки в процессе поцелуя принялись совершать понятные всем действия. — Тебе понадобятся силы, любимый… Ну, хватит! Иди уже!
Пришлось подчиниться здравому смыслу, поцеловал в лобик спящую дочку, тиснул пискнувшую Сильку и шагнул в соленую воду, которой было всего по колено в нескольких шагах от суши.
— Береги себя! Мы будем ждать! — Голосок милой поплыл над водной гладью, а за ним последовала и лодочка, увозя два самых дорогих для меня существа.