— Почему же никакой услуги? Банк берет деньги у одних, дает другим под проценты, и оставляет себе комиссионные.
— Нет! Так работали древние банки времен египетских пирамид. А сейчас все иначе. Я полагаю, Ксиан, как бизнесмен, не откажется объяснить, как это выглядит.
Ксиан Тзу (или Варлок) обаятельно улыбнулся.
— Я не финансист, а коммивояжер, но попробую. Сейчас все происходит примерно так. Национальный банк просто записывает в компьютере сумму электронных денег и, за оговоренные проценты, передает коммерческим банкам. Коммерческие банки, уже за большие проценты, передают это предприятиям или гражданам. А дальше записанная сумма работает, как обычные деньги.
— Замечательно! — воскликнул Лукас, — А чем обеспечены эти деньги?
— Вообще-то, ничем, — ответил Ксиан Тзу, — государство следит, чтобы рост цен из-за эмиссии необеспеченных денег через банки не шел слишком быстро, вот и все.
— Замечательно! — повторил философ, — И какой получается самый выгодный бизнес?
— Управлять цифрами в национальном банке, — с той же улыбкой ответил, Ксиан Тзу — но, доступ к этому бизнесу уже называется политикой.
— Все точно, — Лукас кивнул, — самый выгодный бизнес, это произвольная запись цифр, превращаемых бюрократической машиной в обменный эквивалент реальных ценностей. Мюррей Ротбард в своей знаменитой и скандальной книге «Как государство завладело денежной системой общества», объясняет подробно, как работает эта машина.
— Лукас, милый, — вмешалась Олив, — ты опять оседлал своего боевого слона…
— Ладно-ладно, моя любимая стрекоза, я уже меняю тему! Поговорим о…
— …Об искусстве, — предложила она, — ведь Эгерт, как-никак, великий клип-художник.
— Просто, клип-художник, — ответил Эгерт Дэвис.
— Ты очень хороший художник, — высказала свое мнение Вави.
— А можно посмотреть что-нибудь из ваших картин? — спросил Ксиан Тзу.
— Еще бы! — Дэвис взмахнул руками, — Но, это не картины. Это клипы, кусочки миров, которые я создаю, чтобы поделиться красотой… Ладно, я впал в дурной пафос, а надо просто показать вам эти клипы. Пошли в мастерскую… Точнее, в мою каюту.
Экологическая баржа «Вегетрон». Несколько позже. Авиатор.
Когда он пришел в себя, первая мысль была: «меня ранило в голову, я ослеп». Ужас и обида затопили сознание. Губы сами произнесли короткое ругательство.
— Дыши свободно, Махно, — с легкой дружеской иронией ответил знакомый голос.
— Это ты, Варлок? Дыши свободно. И скажи прямо: что со мной?
— С тобой Фортуна. Пуля сломала ребро и отклонилась. Касательное ранение. Ты еще отстреливался, и тебя зацепила вторая пуля — тоже касательно. По голове. Док Протей сказал: заживет. А меня зовут Ксиан Тзу, я коммивояжер с Филиппин.
— Стоп! — перебил Махно, — Если удар был касательный, то почему я ничего не вижу?
— Потому, что ночь, — ответил Варлок, — Хочешь, я включу свет?
— Хочу…
— Ладно.
Вспыхнула галогенная лампочка над кроватью, выхватив из темноты четверть каюты-медпункта, и фигуру разведчика, который сейчас был похож на молодого оборотистого коммивояжера — уроженца Филиппин. Он умел перевоплощаться.
— …Хвала Джа, зрение в норме, — Махно облегченно вздохнул, — А кто на той кровати?
— Там Гремлин. Его зацепило основательнее, чем тебя. Кстати, он теперь Арчи Дагд, а Пикачу — Мэло Гереро. Протей — Хейво Хийси, я — Ксиан Тзу, я уже представлялся, ты — Улат Вук. Бумаги потом прочтешь, но имей в виду, что ты из Македонии.
— Македония, это ОК. Язык — южно-славянский, типа, родной. А кого еще зацепило?
— Всех, кроме меня и Пикачу. Четверо наших уже общаются с Джа на небе. У доктора Протея оказалось не слишком много пациентов.
— Вот, значит, как… — Махно вздохнул, — но дело мы сделали?
— Сделали. А я, кстати, должен сказать тебе «спасибо» за то, что ты меня провоцировал тренироваться в авиа-ремесле. Я нормально довел нашу птичку до атолла Сувароу.
— Удачно получилось, — согласился Махно, — слушай, а мне можно вставать?
— Можно. Ты уже много раз вставал, просто, наверное, не помнишь.
— Не помню.
— Ну, ничего. Повторим это уже осознанно. Речь идет о прогулке в сортир, не так ли?
— Ты догадлив, как всегда.
— Это моя функция, — Варлок улыбнулся, — пошли, Махно. А потом посидим в кают-компании, попьем чая, и я расскажу тебе нечто.