Как оказалось, девушку звали Беверли Мастерс. Это была англо-полинезийская метиска ненамного старше 20 лет, похожая на таитянку и по чертам лица, по телосложению, и по цвету кожи, но (вот игра генов!) светловолосая и сероглазая. Она приходилась примерно двоюродной племянницей мэру атолла Уилимо, а родом ее занятий была биомедицина. Соответственно, она являлась коллегой доктора Хейво Хийси.
— Хийси и меня отправили отдыхать, — весело сообщила она, когда все шестеро уселись за столом на баке «Лимерика», — медицинский контроль выполнен, а процедуру детального знакомства бизнесменов и экологов лучше не показывать медикам.
— Почему? — спросила Олив Метфорт.
— Потому, — пояснила метиска, — что мы стали бы издеваться и указывать на бесспорные аналогии с ритуалом взаимного обнюхивания у двух потенциально-конкурентных стай африканских диких собак. Об этом есть отличный фильм «National Geographic».
— О бизнесменах или об африканских собаках? — поинтересовался художник Эгерт Дэвис.
— О собаках, — уточнила Беверли, — а аналогию собачьего и человеческого поведения при контакте разных стай установил, по-моему, Конрад Лоренц в середине прошлого века.
— Именно так, — подтвердил доктор Хийси, — книга «Кольцо царя Соломона», 1952 год.
Лукас Метфорт улыбнулся, налил всем крюшона (традиционного напитка на этой яхте), сделал пару глотков из своего стакана, и прокомментировал:
— Герр Лоренц был на редкость противоречивым человеком, возможно, поэтому он сумел развить и сделать популярной такую анти-системную науку, как этологию.
— Что такое этология? — спросила юная полинезийка Вави, подружка Дэвиса.
— Это, — ответил социальный философ, — наука, которая объединяет зоопсихологию с ее частным случаем — психологией людей. Этология рассматривает поведение людей, или человеческого коллектива, как биологически-обусловленное поведение животных, без малейшего уважения к разнообразным глупостям, проникшим в науку из церкви.
— По-моему, — сказала Вави, — это не очень правильно. Ведь человек гораздо хитрее, чем другие животные. Конечно, есть много людей, которые отупели, но они не в счет.
— Между прочим, — заметила Олив, — именно отупевшие люди составляют большинство.
Юная полинезийка пожала плечами.
— Большинство — это протоплазма. Так говорит Лукас.
— Надо же… — слегка сконфуженно проворчал он, — …Вот так ляпнешь что-то в азарте на лекции, и оглянуться не успеешь, как это становится анти-системным афоризмом.
— Вы, — заметила Беверли Мастерс, — второй раз употребили словечко «анти-системный». Может, объясните для политически непросвещенной провинциалки, что оно значит?
— Охотно, — ответил он, — как нетрудно понять из вашей реплики, вы знаете, что «анти-системный», это определение из области политологии. Что же оно значит? Это эпитет к оппозиционным движениям. Они могут быть системными: требовать неких изменений в рамках существующей политической системы. Либо, они могут быть анти-системными: объявлять, что политическая система неисправима, и подлежит сносу. Обычно в пример приводят два вида профсоюзов: умеренные тред-юнионы и радикальные марксистские ячейки. Именно вторые, как правило, считаются анти-системными в капиталистических странах, хотя на самом деле, даже они, все-таки, системны. А социально-анархистские ячейки действительно являются анти-системными, в полном смысле термина.
— …Лукас! — строго перебила Олив, — Ты сейчас углубишься в дебри истории рабочего движения, а ведь мы собирались обсудить любопытные обычаи Плезиозавр-Ринга.
— Обычаи чего? — переспросил доктор Хейво Хийси (он же — Протей).
— Плезиозавр-Ринг, — пояснила она, — это страна, которая, как мы с Лукасом решили, с сегодняшнего дня занимает территорию и акваторию атолла Сувароу. К этому нашему решению присоединились Эгерт и Вави, так что наши ряды стремительно растут.
Лукас Метфорт покивал головой, улыбнулся и сообщил:
— Моя торопливая водомерка. Я как раз собирался перейти от общего принципа анти-системности к его частному выражению в Плезиозавр-Ринге. Имей каплю терпения. Я предлагаю, для разнообразия, не идти по пути создания в новой стране классических системных структур государства, а сконструировать Плезиозавр-Ринг, как первую в истории человечества принципиально анти-системную страну. Я имею в виду, что ее социальные структуры будут видеться как анти-системные любому наблюдателю из внешнего мира, поделенного на системы-государства.