Кеануа вздохнул.
— Вот такие дела. Я вызываю Никбар.
— Какой сигнал? — Посылать шифрованные сообщения было слишком рискованно, но они заранее договорились о нескольких кодах: обычные стандартные импульсы, соответствующие определенным ситуациям.
— Нападение. Сюда! Как можно скорее, со всем, что у вас есть. — решил Кеануа.
— Только чтобы спасти нам жизнь? О нет!
Таитянин покачал головой.
— Чтобы стереть с лица земли этот проклятый проект под холмом. Иначе брахмарды разовьют свои идеи и наберут такую гвардию, что нам и близко не подойти без полномасштабной войны.
Он помолчал.
— Нас на корабле двое. И их — сотни две. Нам трудновато будет оставаться в живых, девочка, пока придет смена караула, — Зевнув, он потянулся, стараясь разогнать напряжение. — Конечно, я бы предпочел и ради себя остаться в живых.
В открытом море действительно оказался бриз, который слегка посвежел, когда Аоранги отошла южнее. Они включили компьютер, чтобы определить положение парусов и отключили лопасти. Полная мощность двигателя потребуется на стрельбу из орудий. Поставив управление на автопилот, Кеануа и Ализабета помогли друг другу облачиться в боевое защитное снаряжение и надеть шлемы из металлических сплавов.
В это время над ними показались воздушные корабли. Ализабета понимала, что это были их единственные боевые суда. Со своей материковой ментальностью брахмарды не додумались разместить здесь морской флот. В небе летели один, два, три — целая дюжина дирижаблей, огромных и ярких. Они выстроились и двинулись в погоню.
Рану очнулся так внезапно, что несколько секунд в недоумении смотрел по сторонам: где он, и что случилось? Он лежал в яме под упавшим деревом, укрывшись за каскадом ветвей лианы с цветками, напоминавшими горны. От солнца их листья почти полностью пожелтели; свет, проникавший сквозь их ветви, был густо-зеленым, а воздух, защищенный от малейшего дуновения ветерка — невероятно горячим. По телу Рану кругом что-то ползало, он не знал, насколько это был пот, насколько — муравьи. Его правое бедро в том месте, где в него вонзилась газовая пуля, нестерпимо саднило. Аромат земли и сока поломанных ветвей, смешанный с его собственным запахом, заполнял ноздри. Полуденное безмолвие нарушалось лишь биением его сердца да отдаленным бульканьем.
Ах да, устало вспомнил он. Я добрался до главного входа, скрутил часового и прыгнул в чащу. За мной — десяток бенегальцев… стряхнул их, но потом надо было убежать от местных… скороходов. Надеюсь, мне удалось замести следы и скрыться из виду. Должно быть. А то они бы уже меня здесь достали. Я пролежал без сознания несколько часов.
Корабль!
К нему полностью вернулась память. Он втянул воздух сквозь зубы, почти выпрыгнул из своего укрытия, полностью придя в себя, и запустил пальцы в мох, на котором лежал животом. Наконец-то он обрел способность передавать мысли.
— Ализабета? Где ты? Ты меня слышишь?
Она ответила немедленно. Это были не слова, а громкий вдох, смех, всхлип, прозвучавший чище и сильнее, чем ему приходилось слышать… А когда их души обнялись, он почувствовал что-то новое в глубине своего сознания. Вдруг он воплотился в нее, встал на борту корабля.
Земля скрылась из виду — кругом только океан, под ногами он был светящийся и голубой, а вдали переливался на солнце, как слюда. Крушение воздушного судна произошло в километре от правого борта, гондола висела под сплющившимся воздушным шаром. Остальные суда величественно маневрировали в небесах. Шум их пропеллеров катился по пустой палубе.
Аоранги выдержала атаку. Зажигательные бомбы оказались бессильны против огнеупорных материалов, но от них повсюду остались шрамы. Каюты были разбиты в щепки. Прямое попадание и взрыв бомбы уничтожили фок-мачту, куски которой валялись на разбитых коллекторах солнечной энергии. Корабль содрогался в грохоте снарядов. От парусов, висевших на мачтах, оставались одни клочья. Ударной волной открыло два отсека корпуса, так что тримаран низко сел на этот бок, палубы трещали, как бешеные.
На палубе в черных лужах запекшейся крови вытянулись трое мужчин. Когда противники, сбросив абордажные крючья, стали спускаться на фок-мачту, Ализабета закидала их камнями. Большая часть свалилась за борт, но эти трое упали на палубу с тошнотворным стуком. Тогда Кеануа выпустил из катапульты один за другим четыре зажигательные снаряда по воздушному шару. Даже при современных защитных устройствах ему удалось пробиться к водороду. Воздушное судно сбилось с курса и медленно отдрейфовало в море. Разгоревшееся пламя казалось бледным, его было почти не видно в свете солнца, но пар был хорошо заметен. Мавраи, естественно, не пытались препятствовать последовавшей за тем спасательной операции. Позднее бенегальцы были удовлетворены бомбежкой и беспорядочной стрельбой. Если защитники перестали действовать, они могли беспрепятственно подниматься на борт.