Несмотря на то что некоторые колодцы частные, пользоваться ими могут все, и это не вызывает возражения владельцев. До споров, даже драк за колодцы дело доходит только в годы катастрофической засухи, когда нигде нет воды или ее слишком мало. Тогда племена покидают свою традиционную территорию отгонных перекочевок и отправляются в пустыню на поиски водопоя и корма для животных. Появление у полувысохшего колодца чужого стада может лишить воды его законных владельцев. Вот тут и начинается борьба за источники воды.
Все эти колодцы, о которых я рассказала, находятся в саванне или пустыне, и служат они прежде всего для того, чтобы поить проходящие мимо караваны и стада животных. Совсем другое дело — колодцы в оазисах.
Классический край оазисов в Мавритании — это горы и возвышенности Адрара и Таганта. В сплошной пустыне при минимальных осадках встречаются районы, где испокон веков зеленеют пышные плантации финиковых пальм, а в тени их растут зерновые и овощи. Пальмовые рощи обычно вырастают на берегах высохших русел рек, во впадинах, у подножия гор или дюн. Здесь нигде пет воды, выходящей на поверхность земли в виде источника или небольшого озера, и тем пе менее растительность буйная и свежая. Это возможно только благодаря глубоким колодцам и постоянному орошению садов. Каждый сад, состоящий из полутора десятков или двадцати пальм и маленького участка обрабатываемой земли у их основания, поливается утром и вечером водой из собственного колодца. Эту работу выполняют черные слуги. Ежедневно утром и вечером в оазисе слышится скрип огромных журавлей из пальмовых стволов, которые размеренно наклоняются к колодцу и поднимают тяжелое ведро с водой. Мужчина или женщина, работающие в саду, берут его и выливают воду в бак, находящийся внизу. Отсюда по целой системе канав, поочередно закрываемых и открываемых, вода течет на грядки и в канавки, обрамляющие каждую пальму. Эта работа требует нечеловеческих усилий, ведь плечо журавля утяжелено камнями, а кожаные ведра совсем не просто приподнять не расплескав воды. Такое ведро — это большой кусок коровьей или верблюжьей кожи с отверстиями по краям, к которым привязываются кожаные канаты, соединяющиеся затем в один. Все это, пока такое ведро не наполнено водой, напоминает нечто вроде опрокинутого парашюта.
Колодезной водой можно напоить стадо, но корма она не заменит. В периоды катастрофической засухи не только высыхают мелкие колодцы, но и погибает растительность. Изможденные животные падают от жажды и голода, людям и их стадам грозит гибель. Стоянки приходится переносить далеко на север, на возвышенности Адрара, где на большой высоте благодаря очень холодным ночам образуется обильная роса. Для диких животных, которые живут там, роса — единственное питье, вполне достаточное для поддержания жизни. Росой спасаются и верблюды. Ночью они слизывают ее капли, осевшие на камнях и утрамбованной земле. Роса в этой сухой зоне, проникая в почву, не дает погибнуть всей растительности. Хотя опа и очень скудная, но зато не зависит от осадков. Даже в самые засушливые годы можно рассчитывать на росу.
Таким образом, наряду с Рекой, болотами, временными озерами и колодцами ночная роса — также источник влаги. Это красноречивое свидетельство того, какую ценность для Мавритании представляет вода.
По понятиям кочевников, использовать воду для мытья — непростительное расточительство, и даже омовение, предписанное религией, производится несколькими каплями, а чаще всего — просто песком или глиной. Жестокая засуха, постоянно дующий в бруссе ветерок совершенно высушивают и проветривают тело, одежду, снаряжение, палатку с ее содержимым, а выброшенные за пределы лагеря нечистоты быстро превращаются в пыль. Даже погибшие животные в этой зоне не успевают разлагаться. Стоянки простерилизованы солнцем и ветром.
В пустыне самым большим достоинством, которому учат с детства, является умеренность и умение обходиться без воды. Мальчики чуть старше десяти лет, выпив мисочку молока, отправляются ранним утром со стадом коз пли группкой верблюдов и весь день странствуют с ними по испепеляющей жаре. Они не берут с собой ни еды, ни питья и только после заката солнца, преодолев порой многие километры, возвращаются в лагерь, где их ждет такая же миска молока или зрика. Жаловаться на жажду здесь не принято. Каждый, наоборот, стремится проявить стойкость и умение обходиться минимальным количеством жидкости. Женщины, оставшиеся в лагере, также не злоупотребляют питьем, поскольку нередко воду приходится привозить издалека. Однажды во время нашего путешествия мы видели женщину с двумя осликами, навьюченными бурдюками. Она сказала нам, что раз в неделю проделывает этот путь из лагеря к колодцу, который находится на расстоянии около 20 километров.