– Верно, опять колдовство проклятого мавра! – воскликнул один из бандитов.
Бальсейро выглянул из окна и спросил:
– Кто там?
– Полк Ее Величества, королевы.
– А!.. Милости просим, господа кавалеры. Далеко ли изволите отправляться?
– Какое тебе до этого дело! Знай только то, что мы по пути желаем очистить этот край от негодяев, подобных тебе.
Бальсейро при этих словах быстро скрылся за простенок и сказал тихо Карало:
– Беда! Мы погибли! Собери, что можно, и убежим вместе, через заднюю калитку в лес, а что касается других, то пусть справляются, как знают.
И он снова обратился к офицеру.
– Вы, господин офицер, ошибаетесь, в этом можете сейчас убедиться, вам стоит только войти в мой дом, он открыт для всякого.
– Да, но гостеприимство твое очень дорого обходится! Прежде всего мы потребуем у тебя отчета за цирюльника Гонгарельо, который у тебя остановился в эту ночь. Где он?
– Ну, так! Все наколдовал проклятый цирюльник! – воскликнул молодой бандит.
– Теперь я вижу, что это правда, – отвечал Бальсейро и снова обратился к офицеру: – Извините, я вовсе не знал, что этот цирюльник вам друг, – сказал он с насмешкой.
– Полно рассуждать, отворяй ворота: вы все мои арестанты.
– Отворяй, – закричал один бригадир, – а не то худо будет! Хотя наш командир дон Фернандо д’Альбайде не привык иметь дело с такими мерзавцами, однако ни один из вас от нас не уйдет. Весь дом подымем на саблях!
В это время Карало воротился и шепнул капитану:
– Со всех сторон мы окружены солдатами! Нет никакого спасения… нам надо сдаться…
– Ну, это еще увидим! – спокойно отвечал Бальсейро и, обратившись к офицеру, сказал: – Прошу извинить меня, сеньор Фернандо д’Альбайда, командир полка Ее Величества, что я вас так долго заставляю ждать… Вы требуете ответа?.. Вот он.
И Бальсейро выстрелил в офицера из пистолета; пуля перешибла перо на его шляпе и ранила в плечо бригадира Фидальго д’Эстремоса, стоявшего позади. Тогда Фернандо скомандовал на приступ. Солдаты дали залп и смело полезли через стены.
Теперь объясним, как Гонгарельо произвел всю эту суматоху.
Пикильо и Хуанита услыхали конский топот. Они находились тогда на перекрестке леса, тут расходились многие другие тропинки и легко можно было им уйти дальше в чащу, но они не хотели оставить спящего Гонгарельо. Убедившись, что теперь уже нет никакого спасения, Пикильо и его спутница, дрожа от страха, прислонились к дереву и положились во всем на свою судьбу. Пикильо молчал, а Хуанита шептала:
– Прощай, Педральви! Я уж с тобой больше не увижусь.
Между тем топот коней слышался явственней, и вдруг они заметили при лунном свете двух всадников, ехавших по дороге. Они, по всей вероятности, возвращались из дальнего путешествия, потому что лошади их казались очень усталыми и в это время они уже ехали шагом. Один из них, ехавший впереди красивый молодой человек, был, верно, господин, с лицом задумчивым, но кротким, другой уже пожилой человек ехал в почтительном от него расстоянии. Костюмы их нисколько не походили на испанские.
Сабля на золотой цепи висела на боку у первого, он ехал на богатом арабском коне, покрытом от усталости пеной. Обрадованный ласками своего господина, конь поднимал голову с гордостью, ударял копытами, как бы желая сказать: «Что же мы остановились? Помчимся!» Но молодой человек говорил ему по-арабски:
– Отдохнем немножко, Калед, до дома еще не близко.
При этих словах Хуанита ободрилась и тихо шепнула Пикильо:
– Не опасайся… это наши… мавры…
Пикильо бросился на средину дороги и упал на колени, арабский конь поднялся на дыбы, как бы желая загородить своего всадника.
– Что, мой милый Калед, ты не любишь этой породы? – спокойно продолжал всадник и, обращаясь к нищему, сказал чисто по-кастильски: – Теперь, любезный, не время просить милостыни, а если здесь есть еще в лесу твои товарищи, то и им скажи, что по утрам у меня есть золото, которое я раздаю нищим, а ночью я отвечаю только железом или свинцом. Прочь с дороги!
И ехавший позади старый слуга в это время прицелился в Пикильо из карабина.
Хуанита, увидя это, вскрикнула по-арабски:
– Мой друг! Дитя единого Аллаха!..
При этих словах молодой всадник быстро соскочил с коня, подошел к Пикильо, подал ему руку и сказал:
– Встань, брат, и говори, что тебе нужно? – И он поцеловал нищего.
Хуанита рассказала, каким образом Пикильо спас их с дядей от бандитов. Молодой мавр слушал ее внимательно и поглядывал на мальчика, потом потрепал его по плечу и сказал нежно:
– Прекрасно, прекрасно, мой друг! Ты будешь честным человеком.