Муж? Брат? Не отец и не дядя, точно — даже сквозь маску смерти видно, что погибший совсем молод. Несколько минут я стоял тихо, не тревожа убитую горем Кайлу, которая содрогалась в рыданиях.
Успокоилась она сама, поднялась и посмотрела на меня красными от слез глазами.
— Мне нужно доставить моего брата домой для погребения, — сдавленно произнесла Кайла.
ПП и ТТ, которые уже разобрались с бардаком в караулке, довольно споро соорудили носилки из плащей и копий гоблинов, после чего подняли и потащили тело брата Кайлы к тайному выходу. Ваня все это время так и стоял на страже лестницы наверх, а мы с Кайлой двинулись дальше по коридору. Прошли еще четыре пары дверей-решеток, за которыми виднелись разлагающиеся трупы — ни расу, ни пол их даже было не определить. Дышать становилось все труднее, я уже с трудом сдерживал рвотные позывы. Хорошо пообедать не успел, а на завтраке не увлекался.
Коридор закончился, живых мы больше здесь не нашли. Вместе с Кайлой вернулись обратно в караулку, где нас ждали заметно взволнованные ожидание Ваня, Пухлый и Тонкий.
— Уходим? Ты увидела достаточно? — обратился я к убитой горем Кайле.
Ответить она не успела. Сверху вдруг возбужденно закудахтало гоблинской речью, сопровождаемый крысиным взвизгиванием, загремело железо, причем плотный звук быстро приближался. Не понимая, что происходит, я встал с края прохода. Ответ что происходит пришел почти сразу — в караулку по ступеням выкатился связанный пленник. Это был, судя по остаткам доспехов, королевский гвардеец, которого гоблины запустили вниз по лестнице, связав руки и ноги. Пленник прокатился по полу, и с лязгом доспехов остановился.
Винтарец был без сознания, шея свернула набок — не повезло по время падения. Чуть погодя прилетел второй и сразу же, судя по звукам, по лестнице начал спускался третий. Этим двоим повезло — они выкатились в караулку живыми. Первый гвардеец мало что понимал, глядя безучастным взглядом, а вот второй, увидев нас, заморгал, словно не веря глазам. Сверху вновь раздались возбужденные гоблинские вопли. Приближающиеся. Судя по голосам, было спускающихся сюда гоблинов не двое-трое, а побольше.
Я словно вживую представил, как сейчас сверху из-за витка лестницы показываются гоблины, как я успеваю убить одного или двоих, а остальные вереща убегают, поднимая общую тревогу. Представил, как шаманы или какой-нибудь колдун-культист (а в том, что здесь будут колдуны тьмы, я не сомневался) пока мы убегаем к порталу, находят тайный ход и кидают вслед нам стрелы тьмы, например.
Додумывал все это уже на ходу, вновь не совсем самостоятельно участвуя в событиях: не дожидаясь появления гоблинов, я просто побежал наверх. Уже через несколько секунд быстрого подъема в тесном пространстве лестницы наткнулся на гоблинов. Проход был настолько узкий, что размахнуться мечом не получилось бы, поэтому я колол вперед и вверх не очень удобно для этого изогнутым клинком. С обычным мечом подобное мне успешно удалось бы вряд ли, но у меня в руке был Зеленый лист, который резал гоблинов словно горячий нож сливочное масло, совсем не замечая дрянных доспехов.
Идущие первыми три гоблина не успели ничего понять, умерев быстро. Но когда, перескакивая через них, я принялся убивать остальных, действуя в зеленом сиянии разгоняющего мрак клинка, гоблины — спускающихся тварей оказалось не меньше десятка, опомнились и с верещанием бросились наверх.
Высокие ступеньки были для меня неудобны, а гоблинам так вовсе преодолевать их было непросто. Пытающиеся убежать твари спотыкались, падали и визжали от паники и страха. Последний умер на пороге круглого зала верхней караулки, куда я выскочил, стряхивая с меча худощавое тело последнего гоблина.
Миг замешательства.
На меня с удивлением посмотрели сидящие и лежащие на полу связанные винтарские гвардейцы, и охраняющие их четверо гоблинов в пристойном доспехе: кольчуги, круглые металлические щиты, довольно длинные для их роста копья. Один из гоблинов смотрел на меня черными как ночь глазами, остальные обычными, желтыми.
Скользящим шагом я ушел в сторону от двух метательных ножей, снес голову одному гоблину, второму, отпрыгнул в сторону, когда меч высек искры из круглого щита, вставшего на пути клинка; прыгал зря — четвертый гоблин, вместо того, чтобы ткнуть копьем, с частым топотом коротких ног бросился к двери. Третий, самый массивный, преграждал мне дорогу — я ударил раз, другой, третий. Круглый металлический щит, звеня и покрываясь отметинами после ударов, каждый раз оказывался на пути моего клинка.