Наверх-то наверх, вот только огромный хобгоблин не просто так в комнате заперся. Болезненно морщась — как-то неудачно приземлился, я торопливо, подпрыгивая на больной ноге, проскочил через дверной проем и доковылял до широкого ложа, устланном шкурами.
Здесь лежала молодая девушка. Обнаженная, из одежды только высокие сапоги ботфорты. Вся в крови. Особенно много крови на внутренней стороне бедер и изуродованной, разорванной когтями груди. Вокруг кровати разбросаны обрывки сине-голубого чародейского одеяния, сломанный когда-то изящный посох и смятая, ударом сапога скорее всего, поблескивающая угасающим ледяным пламенем диадема.
Беззвучно шевеля ртом, чародейка — а это, без сомнения, была леди Эльза, про которую говорили винтарцы, широко открытыми глазами смотрела в потолок. На ее искусанных губах запеклась кровь.
Окровавленную чародейку я подхватил на руки — она оказалась необычайно легкой, почти невесомой. Вместе с ней выскочил на широкую галерею, передал девушку двум оказавшимся рядом винтарцам. Оба окровавленные, но на ногах все же держатся и вдвоем девушку донесут. Надеюсь.
Сам же я, вместе с ТТ, прикрывающим меня щитом-эгидой, двинулся дальше наверх по лестнице, проверяя дорогу. Меч я убрал, достал из-за спины дробовик. Снизу, прикрывая нашу процессию, шли в арьергарде Ваня с Пухлым, почти нас догнавшие. Ваня не переставая орал, костеря надвигающуюся массу гоблинов и скавенов, то и дело громко ухали выстрелы, в перерывах между которыми Ваня раз за разом дозаряжал патроны до полного магазина.
Вдруг выстрелы загрохотали один за другим — Ваня высадил весь магазин и в панике закричал. Обернувшись, я увидел, что в руках у него больше нет дробовика — толпа гоблинов и скавенов атаковала, взбираясь по лестнице живым ковром враждебной массы, и одна из прыгнувших тварей вырвала у Вани оружие во время перезарядки.
Сейчас Ваня, спасая жизнь и проскакивая по несколько ступеней, раз за разом уходя от ударов гоблинов и когтей скавенов, кричал стоящему выше с щитом Пухлому, что нужно убегать. Выражал он это всего одним побудительным емким словом, повторяя раз за разом.
Пухлый и Ваня бежали по лестнице, следом за ними стремились теперь только скавены — двигающиеся гораздо быстрее гоблинов.
— Ваня! — закричал я и скинул ему через пролет лестницы свой дробовик. Поймав его на лету, белорус выскочил на площадку, развернулся и сразу же начал стрелять. Набегающих массу скавенов, первые ряды, тут же снесло с лестницы огненной метлой.
Мы вместе с Кайлой и ТТ в этот момент уже торопливо поднялись на последнюю площадку верхнего этажа башни. Кайла постоянно подгоняла и торопила меня, крича что ей еще нужно время для открытия портала.
Зал с порталом отделяла от нас массивная деревянная дверь. Как-то не сговариваясь, мы с Кайлой обхватили друг друга и разогнавшись, одновременно ударили плечами в створки. С таким же успехом могли пытаться сдвинуть с места скальный утес — откинуло назад нас прилично, а дверь даже не шелохнулась.
«Там завеса безмолвия с силовым куполом!» — крикнула демонесса.
«Что делать?»
«Ломать!»
«Как?»
«Не знаю! Погоди, думаю-думаю-думаю!»
Пока мы мысленно перекрикивались с демонессой, на площадке появился перезаряжающийся на ходу Ваня, которого прикрывал щитом Пухлый. В этот момент вперед прыгнул скавен, перескакивая щит и вцепляясь Пухлому в лицо, раздирая щеку и кожу на лбу. Брызнула кровь, ПП оступился, закричал от ужаса и боли.
Из-за парапета появились многочисленные лапы и вытянутые морды — скавены уже забирались по стенам, как тараканы, заполняя все вокруг живой противной массой. Один из них прыгнул откуда-то с верху, погребая под собой Тонкого, и вместе они покатились к краю пропасти — к тому месту, где у галереи не было ограждения.
«Потолок! Они сверху!»
Несколько гроздей наползающих скавенов я сбил мечом, ногой сбил того, кто пытался сожрать Тонкого, оттолкнул его края галереи. ТТ пополз прочь на четвереньках, поднимаясь, но рядом уже рухнул Пухлый, страшно крича и зажимая разодранное лицо. Рядом со мной вниз, вместе с остатками перил, с криком улетел один из винтарских гвардейцев, на котором повисло сразу пятеро скавенов, и еще две твари прыгнули на него сверху. Последний оставшийся на ногах боеспособный винтарец поймал черную стрелу тьмы и захлебнулся криком — его плоть превратилась в темную, похожую на мазут массу, слезая с костей.
В этот момент наконец-то перезарядивший дробовик Ваня начал стрелять. Полыхнуло огнем, вокруг повис непрекращающийся безумный крик, перемежаемый звуком выстрелов, клубился дым и летела веером кровь.