Я слышал, но не слушал.
То, что говорила мне демонесса, мне было неинтересно. Она это поняла, и вдруг сорвавшись с кресла, запрыгнула на кровать и принялась на меня орать.
«Очнись! Очнись! Очнись!» — слышал я эхо ее криков.
Если бы не ее бестелесность, полагаю, каждый крик демонессы сопровождался бы пощечинами. Безо всякого интереса я наблюдал как качается и подпрыгивает от движений передо мной грудь демонессы, как переливаются светом красные камни в ее ожерелье.
Подняв правую руку, я посмотрел на запястье. Изогнув руку, легко заставил клинок слепка души Доминики разматериализоваться и отбросил его на кровать. Мельтешащая рядом полуголая демонесса исчезла. И это хорошо, а то жужжит словно навязчивая муха. Меня это не утомляет и не беспокоит, но тишина лучше.
Еще несколько часов прошло в полном спокойствии. Суета вокруг прекратилась, я просто лежал и безучастно смотрел в противоположную стену.
Марина уже давно забрала нож демонессы и ушла. У кровати осталась одна Аня, которая сидела рядом с кроватью и плакала. Мне по-прежнему было абсолютно все равно на происходящее. Через некоторое время я, даже не заметил как, заснул.
Проснулся от укола резкой боли в животе — там, куда в меня не так давно вошел ледяной клинок. Я невольно приоткрыл было рот для крика, но боль уже ушла. По-прежнему находясь в состоянии ледяного спокойствия, осмотрелся по сторонам.
Я снова находился в королевском зале — высокие арочные своды, стрельчатые окна в разноцветной мозаике, огромные флаги по стенам, длинные пиршественные столы и постамент с троном. Здесь я был совсем недавно, на свадьбе девушки с венком из маргариток. На свадьбе, закончившейся массовым убийством.
Вот только если для меня с того момента прошло не больше суток, то здесь уже минуло несколько лет. Если даже не несколько десятков лет. А то и сотен: величие зала нарушено разрухой запустения — флаги выцвели, истончившись в тлении, мозаика пола стала темной, повсюду желтые голые кости скелетов. Одна из двух люстр упала во время крика Ассамы, это я помню, вторая, судя по следам на тонком слое снега, похоже рухнула совсем недавно — не выдержали цепи. Рухнувшая погнутая конструкция замерла в нескольких метрах передо мной. Пара витражных стекол выбито — сквозь рваные дыры проникает серый тусклый свет, залетают отдельные снежинки. Что за окнами не видно — только пелена белесого тумана.
С момента трагедии здесь никто не убирался — стулья раскиданы, блюда и кубки валяются на полу среди многочисленных скелетов в истлевших остатках когда-то ярких нарядов. Я вдруг почувствовал приближение юной невесты — ноздри защекотал аромат полевых цветов. Чуть погодя услышал мягкие шаги и вдруг почувствовал маленькую ладошку на плече.
Юная невеста встала чуть позади, словно в поисках защиты держась за плечо и прижавшись мне к спине. Ее худенькое тело, кстати, ощутимо дрожало. Неожиданно, с чужим прикосновением, я понемногу начал обращать внимания на внешние факторы.
Только сейчас понял, что стою босой — опустив взгляд, увидел на себе из одежды лишь одни полотняные штаны. Взгляд сразу зацепился за место, где в меня воткнулся меч рыцаря смерти — шрам пульсировал ледяным пламенем, а по ране клубились лоскуты морозного пара. Это не на моем физическом теле, это на астральном теле рана — догадался я.
Ледяной клинок может резать не только тело, но и душу.
Неожиданно меня обвили тоненькие руки девушки и маленькие ладошки легли на широкую рану. Лоскутья морозного воздуха закружились вокруг, взвихряясь вокруг тонких кистей и запястий; морозный воздух, напитанный силой, словно уплотнялся, набирая вес, объем и знакомые очертания.
Удивление. Холод. Тепло чужого дыхания на коже.
Ко мне возвращались чувства.
— Меч. Забери меч, — прошептала вдруг невеста мне прямо на ухо. Для этого, я хорошо почувствовал, она привстала на мыски.
— Какой меч? — пробормотал я.
— Королевский меч, напившийся твоей крови, — прошептала невеста.
— Королевский меч? — вновь повторил я.
В этот момент уплотнения морозного воздуха, вихрившиеся вокруг руки юной невесты, обрели очертания. Я увидел, как маленькую ладошка оказывается на знакомой рукояти. До ужаса знакомой: сложно забыть навершие в виде львиной головы и четырехконечную утреннюю звезду на стыке гарды и клинка, с крупным драгоценным камнем внутри.
Не убирая одну руку с меча, юная невеста обошла меня и вдруг резким жестом выдернула ледяной клинок. Больно не было, но ощущение схожее с тем, когда стоматолог у тебя зуб вытягивает. Невольно я сделал шаг вперед, видя, как с меня срывает ледяную пелену — подобную той, что обнимает тело во время действия амулета защиты от холода.