Выбрать главу

Высоченный зелёный купол, исполосованный жёлтыми, оранжевыми, даже пурпурными полосами — так выглядели здесь облака. Да они и вели себя, как положено облакам — бежали по небу, нагоняя друг друга, сливаясь в полосы пошире, играющие изнутри разноцветными сполохами, то расслаивались на множество туманных волокон, стремительно тающих в небесной… «зелениве»? Но ведь нет такого слова, как и не бывает небес такого бездонно-глубокого зелёного цвета…

Пока он подыскивал подходящее слово, Сергей повернул румпель, шхуна вильнула влево и накренилась, приняв в паруса сильный порыв ветра. Это заставило Казакова опомниться — он принялся торопливо сматывать грота-шкот с утки, протравливать его, чтобы парус перестал полоскать — а когда, наконец, заново закрепил снасть — обнаружил по правому борту гряду островов, покрытую ярко-фиолетовой растительностью. Но не успел он переварить очередной изыск безумной палитры нового мира — как его накрыло снова. А когда отпустило — небо приобрело более-менее привычный цвет, облака из оранжевых, акварельно-розовых и пурпурных стали белыми, и даже щетина леса на склонах ближайшего островка вернула себе оттенки нормальной растительной зелени.

— Зажмурься и досчитай про себя до двадцати пяти! — крикнул из кормового кокпита Серёга. — Это зрение приспосабливается, у здешнего солнца какой-то другой спектр, что ли…. Казаков послушно последовал совету, и когда разлепил-таки веки, окружающий мир пришёл-таки в норму. Можно сказать, он почти не отличался от тропического пейзажа каких-нибудь Карибских островов- если бы не две крупные разноцветные луны, повисшие почти в зените, и ещё одна, гораздо крупнее, которая чудовищным горбом высовывалась из-за линии горизонта.

За спиной раздалось короткое «Гав!» Кора, сделала стойку на крыше каюты — уши торчком, насторожены, шерсть вздыблена, в горле глухо клокочет.Они взяли собаку с собой, покидая Зурбаган — Кора сама перепрыгнула с борта «Квадранта» на «Штральзунд» и улеглась на привычном месте, в углу кокпита. Когда шхуна вошла в Фарватер, она шмыгнула в каюту — и вот теперь выбралась наружу и приветствует незнакомый мир на свой, собачий манер. Хотя, почему незнакомый? — поправил себя Казаков. — Кора ведь и в прошлый раз сопровождала сюда Серёгу. И, если судить по реакции умной зверюги — Мир Трёх Лун не слишком ей понравился.

Казаков пошарил в железном слесарном ящике (судя по содержимому, попавший сюда вместе с судном, с Земли) и извлёк искомое.

— Лови!

Сергей перехватил брошенный инструмент и принялся возиться в проволочной закруткой.

Они уже четвёртый час возились с установкой маячного зеркала на утёсе. Сергей настоял на том, чтобы сменить несколько балок на свежевырубленные в ближней рощице жерди — прежние отчего-то не внушали ему доверия. Новые элементы конструкции крепились при помощи толстой стальной проволоки, для чего пришлось карабкаться вверх по решётчатой опоре, а потом ещё и налаживать из блоков и канатов подъёмник.

— Готово!

Сергей бросил на землю пассатижи и вслед за ними сам сполз вниз. — Теперь ещё тросики к рычагам приспособить, чтобы управлять этим хозяйством снизу, ну и чехлом укрыть от ветра.

— А где чехол возьмём? — осведомился Казаков.

— На «Штральзунде» был старый брезент. Закутаем им эту пирамиду так, чтобы только зеркало наружу торчало.

Казаков оценивающе оглядел конструкцию…

— Не удержится. Первый же шторм сорвёт, Этот твой брезент как парус будет, всю нагрузку от ветра примет на себя, да ещё и ферму покалечит.

Сергей с сомнением оглядел сооружение.

— Может, ты и прав, не стоит. Пока так сойдёт, а когда обоснуемся тут надолго — что-нибудь придумаем. Фанеры там доставим из Зурбагана, или хоть железа кровельного, чтобы заколотить ими эту пирамиду…