— Ты можешь сделать это, Люси. Глаза на мяч.
Я громко хлопаю в ладоши, продолжая подбадривать ее, направляясь обратно к скамейке запасных.
Как только я захожу за ограждение, отец встает прямо рядом со мной.
— Какого черта ты делаешь? — спрашивает он в раздражении.
— Я дал ей несколько указаний. Хотя это тебе стоило сделать, как капитану команды, — с сарказмом говорю я, стараясь изо всех сил сохранять спокойствие, так вся команда встала со скамейки, столпившись вокруг нас, и подбадривает Люси.
— Ты делаешь из себя посмешище перед всем городом. У нее есть парень, который сидит на трибуне, и, без сомнения, видел все это представление, — говорит он тихо. — Поздравляю, ты только что выставил ее полной шлюхой, я всегда знал, что она ею и была.
Мои руки сжимаются в кулаки, и я готов изрыгать на него всю свою ненависть, но кто-то хлопает меня по спине.
— Заткнись, черт побери, Джефферсон, — говорит моя мама.
Я даже не видел, как она спустилась к нам, вниз, но я вижу, что она держит в руках бутылки с водой, должно быть принесла их, пока я был с Люси.
Мой отец на самом деле изображает смущение.
— Грейс, я просто…
— Ты был просто, что? Показал себя полной задницей? — прерывает она его. — Держи рот на замке о Люси. Еще одно грубое слово в ее адрес, и я буду выбрасывать свое дерьмо на лужайку перед домом, и тебе придется найти новое место для жилья.
Я не знаю кто больше пребывает в шоке от маминой угрозы отец или я. У нас у обеих застыло недоверие на лицах, но на моем присутствует еще и усмешка, которую я просто не могу сдерживать. Я широко улыбаюсь маме, она подмигивает мне, прежде чем вернуться к раздаче бутылок с водой.
Отойдя подальше от отца, прежде чем я заеду ему по лицу, я начинаю хлопать в ладоши и громко кричать, насколько хватает сил Люси, выступающей сейчас в роли питчера.
Соединив руки в безмолвной молитве, я прикладываю их к губам и задерживаю дыхание, видя Люси, встающую в свою позицию, которую я ей показал и зажимающую биту. Питчер подбрасывает и бросает очень сильно мяч, насколько может. Несмотря на оглушительные крики и топанье ног толпы, сквозь шум я слышу громкий стук биты, когда она соединяется с мячом. Я медленно опускаю руки, и мои глаза расширяются от шока, наблюдая за мячом Люси, который парит в воздухе по направлению к дальней части поля.
Вся скамейка запасных начинает так орать, обниматься и прыгать от радости. Я присоединяюсь к ним, но вдруг понимаю, что Люси по-прежнему стоит на базе с битой в руке, уставившись в дальнюю часть поля, куда улетел мяч, а бегун с третьей линии уже почти добежал до базы.
— Люси! БРОСЬ БИТУ И БЕГИ, ДЕТКА! — кричу я ей смеясь.
Она выходит из своего транса, бросает биту в сторону и несется в сторону первой линии. Парни на дальней части поля пытаются добраться до мяча, передвигаясь по полю, но она уже добралась до линии. Похоже, им придется долго добираться до мяча, поскольку она вдарила так, что он отскочил почти к линии ограды.
Вся наша команда покидает скамейку запасных, и мы стоим вдоль линии первой базы, ликуя, потому что теперь все бегуны ушли со своих баз. Другая команда кричит ребятам в дальней части поля, как им стоит передвигать свои задницы, чтобы добраться до мяча. Люси находится на третьей линии, когда они наконец добрались до мяча и перебросили его на поле. Она скользит по покрытию базы, как профи, поднимая повсюду пыль, и мяч оказывается у нее в спортивной перчатке.
— Засчитано! — кричит Буч.
Мы все помчались на поле, ликуя и крича, и я прочищаю себе путь среди людей, чтобы добраться до Люси, забыв о том, что мы не вместе и это не та игра софтбол, в которую мы играли раньше. Я подхватываю ее на руки и подбрасываю вверх. Она обхватывает меня за плечи, а ее ноги обвиваются вокруг моих бедер, смеется, пока я скандирую ее имя со всеми остальными.
— Черт, если бы я знал раньше, что тебе стоит представить мою голову в виде мяча, ты бы давно уже выиграла «Большой шлем», я бы сказал это тебе много лет назад, — смеюсь я.
Она запрокидывает голову назад и смеется, каждый наровит похлопать ее по плечу и поздравить.
— Люс?
Люси перестает смеяться, и у нее исчезает улыбка. Она нежно гладит меня по плечам, чтобы я поставил ее на землю, и ее ножки оставляют мою талию. Она сама высвобождается из моих рук и поворачивается лицом к Дерьмовому-Красующемуся-Моднику.
Он хватает ее за обе руки и отрывает от меня, и я сразу же хочу обернуть руки вокруг нее и притянуть ее обратно.
— Я собирался немного подождать и сделать это позже, но мы можем отпраздновать твою победу прямо здесь, на глазах у всех.
Он быстро кидает на меня мимолетный взгляд тайком от Люси, поскольку в настоящий момент она смотрит через плечо на меня. Я запускаю руки в карманы и притворяюсь, что мне совершенно не интересно, какого хрена он тут делает.
Он опускается на землю, и я чувствую, как желчь поднимается в горле, когда Люси поворачивает к нему голову, чтобы взглянуть на него.
— Что ты делаешь? Вставай! — шепчет она лихорадочно.
Он стоит на одном колене и в этот момент я вдруг отчетливо понимаю, что именно он собирается сделать. Этот идиот делает предложение моей черт побери жене, и мне хочется дать ему под задницу с такой силой, намного сильнее чем когда-либо прежде.
— Я знаю, что мы не долго знаем друг друга, но я люблю тебя, Люси Батлер, — говорит ей напыщенный гребаный мудак, вытаскивая светло-голубую коробочку от Тиффани из кармана рубашки и открывая перед ней.
Алмаз настолько большой, гораздо больше, чем ее чертовый палец и так сверкает в лучах солнца. Все собравшиеся вокруг приутихли, и они внимательно наблюдают за этим дерьмовым шоу, которое разворачивается прямо в пяти шагах от меня.
— Ты выйдешь за меня замуж, Люси?
Я не стал дождаться ответа, развернулся и ушел с поля, желая напиться. Целая бутылка виски звучит довольно-таки неплохо, особенно когда я слышу громкие приветствующие крики, доносящиеся с поля, скорее всего в честь помолвки Люси.
Глава 31
Люси
Сегодняшний день
Как только Фишер уходит с базы, я могу дышать, и взять себя в руки. Слава Богу, Боб — владелец сувенирного магазина, дал мне несколько уроков пинча, так что я могу взять себя в руки, и постараться вспомнить все советы Фишера, и когда он стоял рядом я совершенно не могла думать об игре, потому очень сильно хотела почувствовать его руки где-то в другом месте, нежели на своих, держа биту.
Я избегала его весь день, хотя и чувствовала себя трусом. Он пытался поговорить со мной несколько раз, но я придумывала одно оправдание за другим и ускользала от него. Я действительно хочу поговорить с ним, и я на самом деле сделаю это, но не могу не о чем думать кроме секса, когда он находится буквально в полуметре от меня. И мне совершенно не помогает то, что он одет в свои обычные карго-шорты, в которых его задница выглядит просто фантастически и футболку для бейсбола три четверти, очерчивающую верхнюю часть его тела, вырисовывая все его мышцы. Каждый раз, когда он отбивал удар, я в прямом смысле приклеивалась к забору, тяжело дыша, словно собака в течке.
Вместо того, чтобы представлять лицо Фишера, когда Боб подбрасывает и посылает мяч ко мне, я представляю лицо его высокомерного отца, летящее в меня, и я отбиваю его с такой силой насколько способна. Удар мяча о мою биту отдается жалящей болью в руках, я замираю, застыв от полного шока, пока он летит у всех над головами. Я слышу, как люди начинают кричать и хлопать, но я не двигаюсь с места. Я понимаю, что мне нужно бежать. Я точно должна бежать, но я не могу перестать пялиться на мяч, приземлившийся в дальнем конце поля. Вдруг я слышу громкий крик Фишера, сквозь общий вой людей, и когда он добавляет слово «детка», мое сердце замирает, а ноги сами начинают двигаться. Я не могу стереть огромную ухмылку со своего лица, пока ноги вбиваются в грязь, и я бегу быстро, насколько позволяют силы вокруг базы. На полпути между второй и третьей линией, я вижу игроков, добравшихся до мяча и бросающих его в сторону базы. Я изо всех сил ускоряю свой бег, и, хотя вся команда сейчас выбежала со скамейки запасных и стоит у первой линии, но я вижу только Фишера, прыгающего от радости с огромной улыбкой на лице.