— Ты их ни с кем не путаешь? С кошками, например?
Вурдалак помолчал, загадочно поиграл реденькими бровями.
— Верняк. Призрак, — вынес он свой приговор.
— Что-то у вас много призраков на одну Эстонию, — скривилась Алена. — И здесь, и в Хаапсалу.
— Нормально. Нам хватает.
Сидит вальяжно, улыбается нагло. Тоска-то какая! И мамы, как назло, нет. А за окном одно и то же — сосны, дорожки, кусты ежевики. Да еще наглое лицо в конопушках отражается.
— Врешь ты все, — протянула Алена лениво.
Посмотрела на запястье. Там теперь новый браслетик. Тонкая цепочка, а на ней висит розовый ботиночек. Не быки, конечно, но тоже красиво. Съездить, что ли, в гости, обменять на что-нибудь быков? Да хоть на того же самого вурдалака. Сказать: «Вот, бери на долгую память».
— Чего мне врать?
— Потому что дурак!
Алена медленно оттолкнулась от стены, около которой стояла, и медленно пошла в коридор. Желание уехать в гости становилось все сильнее. Терпеть наглого Андрюшеньку сил больше не было. Она не нанималась развлекать его весь вечер.
Администратор Наташа оторвала взгляд от листка бумаги. Что-то она там вычерчивала, что-то высчитывала. Тоже ложки ищет?
— Я возьму велосипед? — повисла на столе Алена. — Пятый.
— Внесу в счет, — жизнерадостно улыбнулась Наташа. — И возвращайся до одиннадцати.
А это уже как получится.
Алена провела рукой по юбке, придавая себе больше решимости — и одета неважно, и время уже позднее.
— Ты чего? На Ристимяги? — налетел сзади вурдалак. — Не езди! Она тебя утащит.
— Это тебя утащит! — прошипела Алена в конопатое лицо. — А меня в гости позвали!
Велосипеды стояли справа от входа за железным заборчиком. «Пятый» с удобным широким сиденьем и корзинкой сзади. У остальных корзина прикреплена спереди, колесо не видно, можно и в ямину навернуться. А этот очень удобный. Красненький.
— Какие гости? У тебя крыша уехала?
Он стоял перед велосипедом, не давая выехать из решетки.
— Слушай! — отпихнула его Алена. — Если тебя никуда не зовут, это не значит, что никто другой в гости не ходит! И вообще, что ты стоишь на дороге?
— Ага, в гости на кладбище? Как смешно!
Упырю было плевать, что она проехала по его ногам. Теперь еще и за руль стал хватать.
— Посмейся без меня! — рявкнула ему в лицо Алена.
— На похоронах обычно не смеются!
Он все-таки вывернул у нее руль. Велосипед накренился.
Это был страшный позор: Алена взвизгнула и оказалась в объятиях Андрея. Велосипед грохнулся на асфальт.
— Что ты ко мне привязался! — Алена стукнула кулаками по его тощей груди. — Тебе делать нечего? Иди поспи, время и пройдет.
— Ищи тебя потом, дуру, — как-то очень по-будничному, по-мужицки произнес вурдалак.
Это взбесило. Как он смеет так с ней говорить! Кто он? Ее парень? Пускай слюни сначала подберет и цветочек подарит, а потом будет из себя невесть что строить!
Алена вырвалась из рук Андрея, одернула на себе кофточку, смахнула с кедиков воображаемую пыль.
— Покойники после двенадцати не принимают! — прошипела она, ставя велосипед на колеса. — Сейчас на болоте остались только живые.
— У нас каждый младенец знает, что туда нельзя соваться. Особенно ночью.
— Да пошел ты! — бросила через плечо Алена.
Назло поедет. В самую чащу на велосипеде заберется. В болото провалится. Лишь бы вурдалака позлить.
— Ты еще не видела Марту! Она единственная, кто оттуда выбрался живой.
Чтобы сделать круг, пришлось резко завернуть руль, рискуя снова упасть.
— Что за Марта?
— Разрушенную мызу у поворота помнишь?
— Что еще за мызу? — передернула ударение у чужого слова Алена.
Вурдалак растерялся. Дернул подбородком. В глазах удивление.
— Мыза… Ну, это дом такой. Стоит отдельно. Хозяйство. Ферма.
— Дом?
В первую секунду представилось что-то деревянное, сильно покосившееся.
— Большой каменный дом, — как молотком вдалбливал слова вурдалак. — Заброшенный.
Ах да… Эти полуразвалившиеся каменные стены не заметить трудно. Они тяжелым проклятием выступают из кустов, когда выезжаешь на дорогу от гостиницы.
— Там нет никого.
А перед глазами уже всплыла картинка. Двухэтажный обгоревший дом, с голыми просветами окон, горки битого кирпича, просевшая крыша. Если там кто и мог быть — так только привидения.
— Марта — дурочка, — как-то очень искренне переживал вурдалак.
— Врешь ты все.
— Ну и поезжай на свое болото. Пропадешь — плакать никто не будет!
И еще камешек наподдал. Тот резво запрыгал по асфальту, чиркнул по ободу колеса.