— Мама! — подпрыгнула Алена и поползла по лавке обратно к выходу из-за стола. — Эти вечные твои сказки…
— Возьми мне круассанчик, — бросила ей вслед мама.
Алена повернулась, чтобы испепелить маму взглядом, чтобы пригвоздить ее к лавке, чтобы…
Мама смотрела на нее, чуть опустив голову и склонив ее набок, быстро-быстро моргала, улыбалась одним краешком рта, так что только две морщинки появились на щеках. Алена прыснула. Мама заморгала еще быстрее.
— Ну, мама! — простонала Алена, отходя к раздаточным столам.
Мама — невозможный человек. У всех родители как родители, строгие, но справедливые, ведут себя по-взрослому, а у нее? Вечно хихикает, вечно что-то придумывает. Сейчас она ей такой круассанчик принесет. В сердцах дернула рукой, очередной бык очередными рогами зацепился за кофту, тарелка полетела на пол.
В тихой столовой повисла гробовая тишина.
— Извините, — пробормотала Алена, приседая на корточки и искоса глядя на маму.
Она улыбалась, но смотрела мимо. Не на Алену. Проследить за взглядом некогда. Один круассан откатился под столик. Алене показалось… нет, она была уверена, к нему протянулись быстрые ручки, но тут же исчезли. Алена и сама не поняла, как это произошло — щелчком отправила круассан дальше под стол, пробормотав: «Не шали!»
— Я все видела, — перегнулась через стол мама.
— Что ты видела? — Алена спрятала глаза, с трудом сдерживая улыбку — надо же так попасть. Дожили, домовых стала кормить.
Стол покрыт серой льняной скатертью. Толстые нити ткани неровные, то широкие, то узенькие, то с узелочками. Проводишь рукой — чувствуется шероховатость.
— Ничего ты не видела! — хлопнула ладонью по столу Алена.
— Ты взяла три круассана! В юбку не влезешь!
Мама подхватила с тарелки рогалик. Алена открыла рот, чтобы закричать, чтобы выразить все свое возмущение, чтобы сказать, что она думает о сегодняшнем утре и о пропавших ложечках, о…
— О! — прошептала мама, откладывая круассан. — Смотри, кто пришел… Ой, не могу.
Алена обернулась.
Да! Это был он! Высокий стройный парень с очень тонким худым лицом. А руки! Какие у него были руки! Длинные нервные пальцы с крупными узелками суставов, аккуратные красивые ногти, голубые венки на тыльной стороне ладони… Мама засопела, закрыв глаза и растянув губы в самой глупой улыбке, какую только могла изобразить.
— Моя любовь, — прошептала мама.
— И не только твоя, — проворчала Алена, досматривая спектакль до конца.
Следом за парнем вошла пухленькая девушка с длинными темными волосами. Круглое румяное лицо и маленький вздернутый носик. Она довольно громко что-то говорила своему спутнику, поминутно взрываясь громким смехом. На что красавец скромно улыбался. Лицо его становилось еще прекрасней.
На девушку Алена не смотрела. Хватит, насмотрелась уже. Ее больше интересовал парень. Так приятно было фантазировать на тему, что ему может нравиться или хотя бы воображать, как его зовут. Третий день, а его имя все еще загадка — ни мама, ни Алена не смогли с ним заговорить.
— Ну и пожалуйста, — проворчала Алена, утыкаясь носом в чашку. — Не одна ты в него влюблена. Он всех здесь успел очаровать.
Да, да, парень оказался общителен, почти с каждым обитателем гостиницы перебрасывался парой слов. И всем мило улыбался. Особенно женщинам.
— Ой, подумаешь! — игриво дернула плечиком мама. — А вдруг это судьба?
Алена хорошо знала подобные «судьбы» — мама обожала кокетничать с парнями. Что только на это скажет папа?
Ничего не скажет, порадуется, что у мамы хорошее настроение. Ох уж эти ее родители… Все-то у них не как у нормальных людей.
— Зато я сегодня видела Эдика! — мстительно произнесла Алена.
— Он в желтой футболке? — тут же переключилась мама.
Нет, она все-таки фантастический человек. Ее, случайно, инопланетяне не подменили? Вот и чайных ложек нет. Может, она чайными ложками питается? По ночам. Пока никто не видит.
— Нет, в красной! — злорадно ответила Алена и стала запихивать в рот круассан, чтобы больше на вопросы не отвечать. Никакого Эдика она еще не успела увидеть, тем более не знает, какая на нем сегодня будет футболка.
А во всем виновата проклятая мамина влюбчивость. Вечно она кем-то увлечена. Способна мгновенно потерять голову от мимолетного взгляда, брошенного случайным встречным, или очароваться человеком на фотографии. Она так искренне всеми вокруг восхищалась, что не заразиться от нее этим было никак нельзя.