После завтрака два офицера поднялись на ют[15] и, убедившись, что небо безоблачно, приказали боцману доставить их на берег.
Тем утром капитан собирался в последний раз проинспектировать маяк, жилище смотрителей, склады, где хранились провизия и горючее, и убедиться в исправной работе различных приборов.
Он сошел на берег в сопровождении Рьегаля и направился к ограждению маяка.
По пути они говорили о трех мужчинах, которым предстояло остаться на этом диком острове.
— Нелегко им придется, — сказал капитан. — Трудно служить даже на маяках, имеющих ежедневное сообщение с сушей. Но надеюсь, что бывалым морякам даже тяжелая служба на суше покажется отдыхом.
— Несомненно, — ответил Рьегаль. — Однако одно дело быть смотрителем маяка на обжитом побережье и совсем другое — жить на пустынном острове, который никогда не посещают корабли, а если и заходят, то стараются провести там как можно меньше времени.
— Согласен. Именно поэтому смена прибудет уже через три месяца, хотя их первая вахта приходится на самое спокойное время года.
— И в самом деле, им не придется терпеть ужасные зимы мыса Горн…
— Ужасные, признаю, — ответил капитан. — После разведки, произведенной моим кораблем несколько лет назад в проливе,[16] от Огненной Земли до Земли Десоласьон,[17] от мыса Вирхинес[18] до мыса Пилар, мне никакие шторма не страшны. Но у здешних смотрителей есть прочное жилище, которое не разрушат никакие ураганы. У них не будет недостатка ни в провизии, ни в угле, даже если их вахте суждено продлиться на два месяца дольше. Мы оставляем смотрителей в добром здравии и найдем их в том же состоянии, поскольку воздух здесь хотя и холодный, но очень чистый. А потом, Рьегаль, вот еще что: когда морским властям потребовалось найти смотрителей для Маяка на краю Света, желающих оказалось великое множество.
Офицеры подошли к ограде, где их уже ждали Васкес с товарищами. Смотрители открыли калитку и приветствовали гостей по всей форме.
Прежде чем заговорить, капитан Лафайате осмотрел хозяев с ног, обутых в тяжелые морские боты, до головы, покрытой капюшоном непромокаемого плаща.
— Как провели ночь? — спросил капитан, обращаясь к старшему смотрителю.
— Хорошо, господин капитан, — ответил Васкес.
— Кораблей в открытом море не видели?
— Нет.
— А в проливе Ле-Мер?
— И в проливе тоже. Небо было ясным, и огни видны по меньшей мере на расстоянии в четыре мили.
— Прожектор работал нормально?
— Да, господин капитан, до самого восхода солнца.
— В караульной не холодно?
— Нет, господин капитан. Дверь плотно закрывается, а в окнах двойные рамы.
— Давайте сначала осмотрим дом, а потом маяк.
— Мы в вашем распоряжении, господин капитан, — ответил Васкес.
Жилище смотрителей располагалось на нижнем этаже башни. Стены были такие толстые, что могли выдержать любые ураганы Магеллании. Офицеры внимательно осмотрели все помещения. Обитателям можно не бояться ни дождей, ни морозов, ни снежных бурь, поистине чудовищных на почти антарктической широте.
Комнаты были разделены коридором, в глубине которого находилась дверь, ведущая внутрь башни.
— Давайте поднимемся, — предложил капитан Лафайате.
— Мы в вашем распоряжении, — повторил Васкес.
— Нам достаточно одного сопровождающего.
Васкес подал знак товарищам, чтобы те оставались внизу, а сам толкнул дверь, ведущую на лестницу. Оба офицера последовали за ним.
Крутая винтовая лестница со ступеньками, выбитыми в стене, освещалась через узкие бойницы.
После того как добрались до вахтенного помещения, над которым были установлены фонарь и осветительные приборы, оба офицера сели на круглую скамью, прикрепленную к стене. Сквозь четыре небольших окна, прорубленных в стенах, можно было обозревать все стороны горизонта.
Хотя ветер дул умеренный, он всё же довольно сильно завывал на такой высоте. К этим звукам примешивались крики чаек, фрегатов и альбатросов, паривших, широко распластав крылья.
Капитан Лафайате и его помощник по очереди подошли к окнам и убедились, что те находятся в хорошем состоянии. Затем, чтобы получше рассмотреть остров и омывавшее его море, офицеры поднялись по лестнице, что вела на балюстраду, окружавшую фонарь маяка.
Часть острова, которая открылась их взору на западе, была пустынной, равно как море к востоку и югу и пролив к северу, слишком широкий, чтобы удалось различить противоположный берег. У подножия башни, на берегу залива Эль-Гор, сгрудились матросы «Санта-Фе», стоявшего в глубине на якоре. А в открытом море — ни паруса, ни дыма. Только бескрайние водные просторы!
17
Правильно: остров Десоласьон; он расположен у выхода из Магелланова пролива в Тихий океан.