— Всё готово, — прошептал Джон Дэвис, еле сдерживая ярость.
— Они ведь могут сняться с якоря в момент отлива, через два-три часа?..
— А мы ничего не можем сделать… Ничего, — повторял Дэвис.
Действительно, плотник Варгас сдержал слово. От поломок не осталось ни малейшего следа. Пиратам хватило двух дней. Они вернули груз на место и закрепили обшивку. «Карканте» могла сниматься с якоря.[154]
Итак, если у Конгре нет веских причин для задержки, команда поднимет якорь около восьми часов, чтобы с отливом отправиться в путь. Через несколько минут после того, как пробьет девять, шхуна обогнет мыс Сан-Хуан, и тогда океан, обеспечивающий свободу, раскинется перед форштевнем «Карканте».
Васкес отчетливо видел в ограде маяка Конгре и Карканте.
Одни пираты еще находились на суше, другие уже поднялись на борт.
Конгре с сообщником беседовали еще четверть часа. Когда разговор закончился и они расстались, Карканте направился к двери подсобного помещения.
— Тихо, — прошептал Васкес. — Он, конечно, хочет подняться на маяк. Совершенно ни к чему, чтобы он нас заметил!
И оба как можно плотнее прижались к скалам.
Карканте, в последний раз поднявшись на галерею маяка, решил, что шхуна отплывет на следующий день утром, когда наступит полная вода, — он хотел понаблюдать за горизонтом и убедиться, что вблизи острова нет ни одного корабля.
Впрочем, ночь обещала быть спокойной. Вечером ветер утих, что было предвестием хорошей погоды.
Едва Карканте поднялся на галерею, как Дэвис и Васкес его увидели. Пират, прижав к глазам подзорную трубу, внимательно осматривал горизонт.
Вдруг Карканте заорал.
— Сторожевик… Сторожевик! — повторял он так громко, что его услышали все.
Конгре и остальные пираты насторожились.
Глава четырнадцатая
СТОРОЖЕВОЙ КОРАБЛЬ «САНТА-ФЕ»
Как описать панику, охватившую театр действий, в который превратился залив? Возглас «Сторожевик… Сторожевик!» раздался, словно гром среди ясного неба, словно смертный приговор, вынесенный отверженным. «Санта-Фе» — это воплощение возмездия, приближавшееся к острову, наказание за многочисленные преступления, от которого никто не мог ускользнуть!
Но не ошибся ли Карканте? Действительно ли судно, приближавшееся к берегу, было сторожевым кораблем аргентинских военно-морских сил? Возможно, оно просто направлялось в пролив Ле-Мер или к мысу Северал, чтобы пройти южнее острова? Неужели корабль шел в залив Эль-Гор?
Как только Конгре услышал крики Карканте, то немедленно ворвался в помещение маяка, стремительно поднялся по лестнице и вбежал на галерею менее чем за две минуты.
— Где корабль?! — воскликнул он.
— Там… На северо-северо-востоке.
— На каком расстоянии?
— В пяти-шести милях.
— Но ведь он не сможет войти в залив до девяти часов?
— Нет.
Конгре взял подзорную трубу и принялся внимательно рассматривать корабль, не произнося ни единого слова.
Не было ни малейших сомнений в том, что это пароход. Даже на таком расстоянии был виден дым, а вскоре появилась возможность разглядеть и корпус.
Ни у Конгре, ни у Карканте не оставалось сомнений в том, что корабль — сторожевик. Десятки раз они видели его во время строительства маяка, когда тот входил в залив или покидал его. К тому же пароход направлялся прямо к острову Эстадос. Если бы капитан намеревался войти в пролив Ле-Мер, то взял бы курс на запад, а не на юго-запад.
— Да, — вымолвил наконец Конгре, — это сторожевой корабль!
— Пусть будет проклят тот, кто задержал нас! — закричал Карканте. — Не будь этих сволочей, мы бы уже плыли по Тихому океану.
— Всё это болтовня, — возразил Конгре. — Нужно решить…
— Что?
— Сниматься с якоря.
— Когда?
— Как только начнется прилив.
— Но тогда сторожевик будет уже на траверзе залива…
— Да… Но он еще не войдет в бухту.
— Почему?
— Потому что не увидит огней маяка в кромешной тьме.
Васкес и Дэвис пришли к такому же заключению, что и предводитель пиратов, и решили не уходить, несмотря на то что их могли заметить с галереи. Разговаривая шепотом, они высказывали те же мысли, что и Конгре. Маяк должен светить, поскольку солнце скрылось за горизонтом. Осмелится ли капитан Лафайате, пусть и хорошо знавший остров, продолжить путь, не увидев лучей прожектора? Не останется ли он на ночь за пределами залива, будучи не в состоянии объяснить себе, почему маяк так и не зажегся? Десятки раз капитан входил в залив Эль-Гор, но всегда днем. Не ориентируясь на спасительный луч, он, конечно, не станет рисковать и не пойдет в окутанный тьмой залив. Впрочем, капитан вполне мог предположить, что на острове произошли какие-то серьезные события, если смотрителей не оказалось на посту.
154
Здесь Мишель Верн описывает попытку Васкеса повредить руль, что переносит срок отплытия шхуны еще на один день.