В этот момент суденышко, пройдя вдоль северного берега залива, оказалось у самой бухточки, в сотне шагов от укрытия Васкеса.
Главарь сделал знак, и гребцы подняли весла. Одно движение руля — и лодка подошла к самому берегу, двигаясь по инерции. Все четверо сразу вышли из шлюпки, не забыв выбросить на песок якорь-кошку[114].
До скалы донеслись слова:
— Точно здесь?
— Да, пещера вон там. Двадцать шагов от выступа скалы.
— Повезло, черт возьми, что люди с маяка о ней не узнали!
— И другие, которые почти полтора года строили его.
— Сюда им ходить было незачем, стройка шла в глубине залива.
— Да и вход мы так завалили камнями, что трудно разглядеть.
— Пошли, — сказал главарь.
Трое из прибывших двинулись в направлении скал, наискосок по песчаной косе, которая достигала здесь ста футов в ширину. Васкес внимательно следил за каждым из них, напрягая слух, чтобы не пропустить ни слова из сказанного. Под ногами у визитеров поскрипывал песок, обломки ракушек, но вскоре все затихло. Теперь на виду остался только матрос у лодки, разгуливавший взад и вперед по берегу.
«У них там пещера, — решил Васкес. — Ясно, что на шхуне пираты, из тех, что грабят потерпевших кораблекрушение, мародеры, которые обосновались на острове раньше, чем сюда прибыли инженеры и строители. Не там ли прячут они добычу? Не за своим ли добром приехали, чтобы забрать все, погрузить на корабль?»
Внезапно пришла мысль, что в тайнике может оказаться и какой-нибудь провиант, который и ему пригодится. Это предположение заронило в душе беглеца надежду. Как только разбойники отплывут, нужно пойти поискать вход в пещеру, забраться туда и запастись провизией, чтобы хватило до возвращения «Санта-Фе».
И если уж ему суждено выжить, хорошо бы судьбе позаботиться и о пиратах, задержать их здесь месяца на два.
«Ах, если бы команда сторожевика застала шайку здесь и всем воздалось бы по заслугам!»
Трудно, конечно, надеяться на исполнение такого желания. Моряк понимал: стоянка может продлиться не больше двух-трех дней, пока на судно не переправят спрятанное в скалах добро. А затем преступники скроются с острова и никогда больше не появятся здесь. Еще немного терпения, и станет ясно, в чем дело.
Проведя в пещере примерно около часа, все трое вышли на берег и пошли вдоль воды, разговаривая. До Васкеса, притаившегося в своей расщелине, долетали реплики, которыми обменивались говорящие. Услышанное оказалось весьма полезным.
— Столько прожили здесь и ничего не тронули, вот удальцы!
— «Маули» отправится в путь с полным трюмом!
— И провизии достаточно, на всю дорогу хватит, не о чем беспокоиться!
— Да, на шхуне провианта оказалось маловато, в Тихий океан с этим не пойдешь!
— Идиоты! За целый год и три месяца не сообразили, какие богатства лежат рядом, и не догадались посмотреть, кто живет на мысе Сан-Бартоломео!
— Да здравствуют честные труженики!
— Да, обидно было бы посадить на рифы столько кораблей и остаться в конце концов ни с чем!
Васкес слушал, задыхаясь от гнева, а пираты встречали громким хохотом каждую фразу. Как хотелось броситься на этих мерзавцев с револьвером, размозжить головы всем троим. Но следовало сдержаться. Лучше дослушать все, наверное, шайка занималась преступным ремеслом как раз в этой части острова. Вдруг у одного из членов шайки вырвалось:
— А этот знаменитый Маяк на Краю Света пусть капитаны поищут! С завязанными глазами!
— Теперь ночью будут плутать как слепые и натыкаться на остров, разбивая в щепки свои корабли!
— Надеюсь, пока мы не ушли отсюда, пару кораблей занесет на камни. Нужно позаботиться о «Мауле» и трюмы набить доверху, коли уж дьявол послал нам ее.
— Дьявол знает, кому посылать. Надо же, корабль в лучшем виде, прямо у нашего порога, и из команды — никого, ни капитана, ни матросов, хотя все равно пришлось бы спровадить их на тот свет.
Васкес знал теперь, каким образом шхуна попала в руки разбойников, промышлявших на западной оконечности острова Штатов, знал, по чьей вине погибали корабли вместе с экипажем и всем грузом, кто завлекал их в опасные воды, разжигая обманные костры на берегу.
— Ну, Конгре, куда теперь? — задал вопрос один из компании.
— Возвращаемся, Карканте, — ответил тот, в котором Васкес безошибочно признал главаря банды.