Вы лично уверили меня, что никакой девушки с именем "Ирен" на службу к себе не принимали. Тем не менее, я, нисколько не ставя под сомнение Вашу безупречную репутацию, а только в целях точного исполнения своих обязательств, навел справки в соответствующих бюро. В самом деле, информации об обращении к Вашей светлости кандидаток в гувернантки с таким именем не имеется.
Далее, я проследил за рядом перемещений виконта и установил среди прочего несколько фактов, которые могут Вас заинтересовать, особенно с учетом пожеланий Вашей светлости о моем сотрудничестве с уважаемым доктором Д.Г.Тюком.
Виконт дважды в конце лета восемьдесят шестого года посещал Бетлемскую королевскую лечебницу. Со слов служителей лечебницы виконт искал некую Ирен, а также какого-то доктора Кри, однако ни пациентки с таким именем, ни доктора под указанной фамилией в больнице никогда не было.
После второго визита в Бетлем виконт также побывал в доме 10А по Конкорд-стрит и вышел оттуда в скором времени в состоянии крайнего волнения. Я установил, что на первом этаже дома находится телеграфное отделение, служащий которого подтвердил факт прихода виконта, осведомлявшегося о некоем мистере Филдзе, нотариусе. Узнав, что такого по Конкорд-стрит нет, виконт очень и очень сильно встревожился и покинул отделение.
Я, Ваша светлость и тут навел некоторые справки. Так вот, нотариус по фамилии Филдз в самом деле некогда практиковал в Лондоне но, за год до описанных действий сэра Найджела скончался. Никто из Вашей семьи дел с ним никогда не имел, и виконт мог узнать о его существовании лишь из газет. Дело в том, что нотариус погиб, попав под колеса экипажа, принадлежащего уже упоминавшейся Бетлемской лечебнице и факт этот в свое время получил широкую огласку.
Примерно через месяц после неудачных поисков мистера Филдза, виконт посетил район Вулвича. Опрошенный мной смотритель причалов сказал, что виконт Балбек интересовался кораблями с заключенными, которые некоторое время назад были направлены в Австралию на вечное поселение. Смотритель прекрасно запомнил названия ушедших судов: "Святая Анна", "Иероним" и "Капитан Кук". Виконт же, со слов сторожа, интересовался еще одним кораблем, со странным названием, что-то вроде «Алекто» и утверждал, что он тоже уходил в плавание в сторону Австралийского континента. Уверения смотрителя в том, что сэр Найджел ошибается, лишь разозлили молодого человека, но никак не смогли переубедить его.
После визита в Вулвич виконт Балбек, перестал появляться на публике, все время находясь в своей квартире, куда я доступа не имел и не имею. До самой церемонии свадьбы он вел крайне уединенный образ жизни.
После женитьбы я, по Вашему указанию, наблюдение за виконтом прекратил и об особенностях пребывания его в кругу семьи ничего не знаю.
Когда до Лондона дошли трагические вести о происшедшем 21 октября тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года кораблекрушении, в котором погибли миссис Балбек и ее отец, то, по распоряжению Вашей светлости, я посетил Госпиталь Ветеранов, чтобы побеседовать с единственным уцелевшим в катастрофе - личным слугой и охранником мистера Портера Милем Хораном, известном также как Смайли. Однако буквально за сутки до моего визита Хоран скончался. От работников госпиталя я знаю о посещении его перед смертью виконтом, но разговор между ними не состоялся по причине того, что Миль Хоран во время кораблекрушения откусил себе язык, вероятно случайно, выпав за борт.
Как Ваша светлость и просили, я сообщил о своих наблюдениях уважаемому Д.Г.Тюку.
В приватной беседе профессор Тюк поделился со мной мнением о наличии у виконта некоего умственного расстройства, влияющего на все его поведение. Профессор крайне опечален состоянием сэра Найджела и уверен в необходимости его стационарного лечения. Впрочем, свои выводы он изложит Вам отдельно. Я же, подводя итог наблюдений, полагаю мнение профессора вполне обоснованным и полностью к нему присоединяюсь.
Искренне Ваш, Уендел Шерер. P.S. Сэр, если я не ошибаюсь, Алекто звали одну из Эриний, богинь мщения, насылавшей на обреченных среди прочего и такой недуг, как безумие. Всегда Ваш».
Вот значит как. Я помнил Уендела Шерера давно, еще со времен службы, когда он и сам носил форму. Потом дороги наши разошлись, я подался в солдаты, а он занялся частной детективной практикой. Мы с ним никогда особо не ладили. Сноб, высокомерный выскочка, умник, вот весь Шерер. Но в одном нельзя ему отказать - он отличался исключительной точностью и честностью. Если Уендел что-то сказал или написал, можно быть уверенным - это абсолютная правда.