Я развернул следующий листок.
"Хедингем, Эссекс, лорду Роджеру де Веру, графу Мортимер. Весьма конфиденциально.
Ваше сиятельство! Со всем уважением к Вам и памятуя о щекотливости Вашей просьбы, сообщаю следующее.
Как Вы знаете, мной в приватном порядке были проведены беседы не только с Вашим сиятельством, но и с домочадцами Вашего сиятельства, а также с некоторыми близкими знакомыми и друзьями, поддерживающими отношения с виконтом Найджелом Балбеком. Кроме того, я, сообразуясь с необходимостью тщательного изучения поведенческих особенностей столь дорогой Вам особы, лично несколько раз, в ходе организованных Вами общих приемов, общался с ним и наблюдал за его поведением. Помимо того, я провел несколько встреч с мистером Уенделом Шерером, частным детективом, нанятым Вами в целях присмотра за виконтом. Мистер Шерер весьма тщательно усвоил мои инструкции относительно выяснения нужных мне обстоятельств и представил ряд подробнейших отчетов, на основании которых в совокупности с результатами моих собственных наблюдений картина состояния виконта приобрела особенную ясность.
Я буду предельно краток в изложении своей позиции.
Виконт Балбек явно страдает от полученной в детстве травмы головы и ее последствий в виде мигреней. Именно это несчастье послужило отправной точкой в постановке мною диагноза сэру Найджелу.
Со слов некоторых знакомых с виконтом особ известно, что особое влияние на него оказало показное равнодушие, якобы проявленное по отношению к нему во время лечения от той травмы, Вами и Вашей первой, ныне, увы покойной, супругой. Подобная реакция молодого виконта представляется странной, тем более, что из письма лечившего его доктора, мистера Джонсона, к которому я специально обратился, совершенно очевидно явствует обратное, а именно Ваша деятельная забота о состоянии здоровья наследника.
Безконтрольное потребление виконтом такого спорного расслабляющего средства, как морфий, а также большого количества горячительных напитков, оказали разрушительное воздействие на его личность. Накапливавшиеся исподволь изменения носили постепенный, но необратимый характер и проявились бы, хотя возможно и годы спустя, но гибель молодой супруги виконта ускорила их течение.
Не желая утомлять Вас спецификой медицинских терминов и особенностями открытий, сделанных такими светилами психиатрической науки, как доктора Зандер и Вестфаль, могу констатировать, что черты психики и особенности поведения Вашего сына со всей определённостью указывают на присутствие у него душевного расстройства в виде паранойи (originare Paranoia), впервые описанной именно доктором Зандером всего несколько лет назад.
Периоды ремиссии при подобном душевном расстройстве сменяются резкими и длительными обострениями, истинная память смешивается с конфибуляциями - "воспоминаниями" о никогда не происходивших событиях. Страдающий бывает убеждён в том, чего никогда не было, порой с удивительной логической стройностью сплетая действительное с фантастической выдумкой, обрывки истинных воспоминаний с ложными представлениями. Природа выявленных еще в 1866 году доктором Кальбаумом конфабуляций такова, что страдающий уверен в событиях, которых никогда с ним не происходило. Ложные представления воспринимаются в таком случае как абсолютно достоверные и якобы имевшие место быть в прошлом ситуации.
Оriginare Paranoia все ещё не изучена досконально, известно лишь только, что больной долгое время может производить вполне нормальное впечатление и быть уверенным в собственном душевном здоровье, несмотря ни на какие доводы лечащих его врачей и окружающих.
Виконт Балбек в период обострения пытался предпринять некие действия, которые могли бы подтвердить его ложную память о том, чего никогда не было, но везде и постоянно сталкивался с опровержением своих галлюцинаций. Думается однако, что это не смогло его убедить в их ложности, поскольку ремиссия вероятно носила кратковременный характер.
Уверяю Вас в том, что сообщенное мною останется тайной. Я прекрасно понимаю, как нежелательна, с учётом Вашего положения в обществе, любая информация о недуге виконта Балбека. Со своей стороны искренне рекомендую Вам позволить провести его официальное обследование, которое также будет сохранено в строжайшем секрете. Поместив виконта в клинику "Ретрит", управлять которой я имею честь, могу гарантировать Вам улучшение его состояния в ближайшее время, хотя окончательное излечение безусловно является спорным.