Девушка вновь истошно закричала, и вновь изогнулась, подняв живот вверх, в котором кто-то шевелился. Человек в мешковине достал из рукава нож. Это был тот самый нож, сделанный из кости и с черепом на наконечнике. Он провел рукой по его лезвию и произнес:
– Шэангнеа саэх нагх таэхр зинхаэл Айа шуах!
Замахнувшись, он вонзил нож в живот девушке, распаров его. Тело упало на кровать, окропляя кровью простыню. Человек запустил руку, отодвигая кожу. Девушка истошно закричала от боли. Затем он сжал руку и дернул назад, вытаскивая наружу небольшой мешочек с частью внутренностей. Девушка задрыгалась в конвульсиях, выдавливая из себя остатки крика с клокотанием. Все уставились на комок.
Я уже готов был отключиться от увиденного. Но что-то держало меня здесь, в этом месте, чтобы я увидел все. Я лишь тяжело дышал, пытаясь выпутаться из паралича, но мое тело не слушалось меня.
Человек с маской жука на лице стал аккуратно надрезать мешочек, высвобождая то, что было там. Извлекши на свет, он поднял это над своей головой, и все в унисон произнесли:
– Айэ шуа! Айэ нга! Нга Айах! Айэ шуа! Айэ нга! Нга Айах!
В руках он держал личинку с лицом младенца. Она зашевелилась, издав крик и писк одновременно, а затем смолкла. Человек опустил ее, продолжая смотреть на нее. Новорожденный младенец не подавал признаков жизни. Он умер. Человек посмотрел на всех окружающих, произнес им что-то, отдал кудрявому человеку труп, и удалился. Четыре человека проследовали следом за ним, оставив того наедине с трупом младенца.
Кудрявый мужчина, по всей видимости, не был вместе с остальными. Он подошел к кроватке, положил туда личинку младенца, затем опустился перед кроватью на колени. Он взял за руку мертвую девушку, сжал ее в руках, и заплакал. Хоть я и не знал всей истории, но даже мне стало жалко его. Он действительно плакал над мертвым телом. Затем он накрыл ее покрывалом. Он расстегнул верх рубашки, вытащив из-за ворота крестик, вместе с ключом. Он положил ключ в колыбельку, закрыв ее белым полотном. Он рукой прикоснулся к кресту, и что-то сказал на своем языке, перекрестившись.
В этот момент подвижность вернулась ко мне. Я рухнул на пол, перед спинкой кровати, и все то, что было съедено мной на ужин, вмиг вырвалось наружу. Я жадно глотал воздух, пытаясь прийти в себя. Я только что стал свидетелем страшного ритуала, который никому бы не пожелал видеть. Но я видел его.
Все сразу, в округе, стемнело. Лишь тусклый свет лампы, лежащей на боку, освещала комнату передо мной. Все вернулось на свои места. Комната вновь постарела, на кровати, вместо девушки, лежал усохший скелет, лишь кроватка стояла накрытой и качалась. Под небольшим полотном кто-то шевелился, издавая странные звуки. Я подошел к кроватке, вытянул руку, и не решался снять покрывало. Не мешкая, я резко сдернул покрывало. В кроватке качалась засушенная личинка с детским лицом. Как только я поднял фонарь выше, над колыбелью, она открыла свои черные глаза, зашипев, исказив на лице гримасу, оскалив черные зубы. Машинально, другой рукой я выхватил с пояса нож, и быстро вонзил в личинку. Та зашевелилась, зашипела. Через мгновенье она закрыла глаза, издала крик младенца, и перестала шевелиться.
Я выдернул нож из нее, потрогал ее рукой. Неужели опять разум играет со мной? Она была давно вся засохшая и просто не могла шевелиться. Накинув на нее покрывало, я чуть сдвинул ее, найдя под телом крестик и небольшой ключ. Я догадывался, что он мог открыть. И необходимо было это проверить. Я покинул комнату, вернувшись в подвал. Хорошо, хоть даже через это видение дверь была открыта, и все вернулось на свои места. Я взял сундук со стола, и отправился в маяк.
Уже начинало светать. Я завел механизм по пути, снова зашел под купол. Поставив сундук на пол, я сел на сооруженную подушку. Я вставил ключ в щеколду. Он идеально вошел в нее. Сделав несколько оборотов, я открыл сундук. Подняв крышку, я увидел лежащую там маленькую книжечку и связку динамита. Повезло мне, что он не сработал от того, как я пытался открыть сундук.
Взяв в руки книгу, я открыл ее.
День 22: день.
Я совершенно не понял, что было написано в этой книге от руки. Я не был лингвистом, и не знал, на каком языке здесь написано, но одно было понятным, что это дневник человека. Одно хотя бы мне было понятным, дневник датируется 1523-1524 годом от Рождества Христова. Ему чуть больше трехсот лет, и он неплохо сохранился для сегодняшнего дня. Я листал страницу за страницей в надежде понять его смысл, как и зарисовок. Даже по картинкам мне было этого мало. Я также видел зарисованные письмена из пещеры, вероятно, здесь был перевод их, но я не мог прочитать. Также видел зарисованную маску человека в капюшоне, да и много других мелочей описывалось в этом дневнике. Я пролистал его до конца.