А когда все стихло, мы вновь поднялись по тропе наверх. Остров, что был огромен, погрузился на дно морское, оставив лишь несколько холмов, утес и рощицу с деревьями. Остались лишь несколько каменных домов, напоминающих о том, что здесь что-то было…
… Я так и не смог похоронить свою дочь и жену с маленьким ребенком. Нас подобрал через месяц корабль. Пока мы были на острове, еды хватало нам с другом сполна….
… После того, как я пришел на материк, я еще несколько раз возвращался на этот остров, чтобы почтить память своей дочери, и построить маяк, в ее память. Чтобы никто больше не мог заблудиться на море…».
После того, как во сне маяк ослепил меня своим светом, я сразу открыл глаза. Я резко поднялся, убрал капкан, и сразу же вышел из хижины. Я стал осматривать округу, представляя себе то, что этот остров, действительно, был куда больше, как во сне. Я отчетливо видел все дома и церковь, не смотря на то, что там не было ничего. Неужели здесь поселение? Я подошел к обрыву, смотря вглубь вод. Но если там что-то и было, вода давно уничтожила все следы. Там, внизу, были лишь обточенные водой скалы. Мне в голову сразу пришел облик того суеверного матроса, которого я видел, как только пришел сюда. Неужели остров действительно проклят? И сейчас, это проклятие, обрушивается на меня, показывая свою силу.
Но одного я понять не мог. Я сразу бросился в подвал. Дверь в потаенную комнату была закрыта, и я начал дергать за рычаг, который открывал ее. Однако мои усилия не увенчались успехом, крючок не опускался. Тогда я взял лом, попробовав открыть им. Я подковырнул крючок, и он просто упал на пол. Все именно так и было. Я оторвал его от ржавого гвоздя, который был вбит в дерево вместе с ним. Думая, что я делаю что-то не так, я попробовал другие крючки. Но все они были просто прибиты к деревянной опоре. Тогда я подошел к тому месту, где был потайной проход. Я ощупал все в стене подле стола, но так и не нашел никаких следов того, что здесь была дверь. Я пару раз стукнул по гранитной кладке, отбив лишь куски камня со штукатуркой. Но никакого входа в другое помещение здесь не оказалось.
Удрученный этим, я вышел из подвала, сел на землю подле дверей, и засмеялся. Мне казалось, что я уже потихонечку схожу с ума. Что все в округе – это всего лишь плод моего воображения. И что как только за мной прибудут, то обнаружат совсем невменяемого человека, которому будет только одна дорога. Я стал отгонять эти мысли от себя сразу. Тем более скоро близился конец моей вахты.
Я встал, пошел в хижину, заварил себе чаю. Сев за стол, я задумался о том, что если это не мое воображение, тогда что же хотят показать мне видения и призраки?
День 26: ночь.
Те несколько дней выдались для меня относительно спокойными. Хотя я не перестал от этого спускаться на ночь в хижину. Я все также опасался того, что те твари придут за мной. Сегодня целый день был шторм на море, перешедший в ночь. Весь день лил дождь. Я почти не покидал хижины, а вечером, как и обычно, я был наверху маяка. Я сидел, смотря на капли воды, растекающиеся по куполу.
Через какое-то время дождь прекратился. Я вышел из купола, чтобы очередной раз завести механизм, пока снова не пошел дождь. Холодный ветер пронизывал сильно. Он стал раздувать на небе тучи. Со стороны сухих деревьев стал проясняться тонкий месяц, прорываясь сквозь тучи багровым сиянием. Сегодня он был не такой, как я видел его обычно. Он был намного больше, и был весь красный. Он был в точности над той частью острова. Там же я увидел маленькие отблески света, как будто там разжигались огни. Они и привлекли мое внимание. Вдруг, в дверь внизу кто-то стал стучать.