Пришлось развернуться обратно и остановив машину на обочине, пробираться к маяку пешком. Оказалось, это не легкое дело. Мало того, что надо было следить, чтобы никто из патрульных не заметил ее и не устроил прогулку на решетку, а во-вторых солнце пекло нещадно, а Терри как назло не захватила ни кепки, ни солнечных очков, ни даже бутылки минеральной воды. А еще, до маяка идти не так близко, как казалось Адамс. Она шла около часа, а зачем ей пришлось едва не ползти по-пластунски, чтобы ее не заметили патрульные. Однако, Руфь успела рассказать ей о тайном ходе, через который под землей можно выйти прямо на комнату с библиотекой. Только Адамс придется идти в полнейшей темноте, так как фонарика при ней так же не оказалось.
Джимми очухался на полу библиотеки. Он не был ранен, скорее всего взрывной волной его отбросило на полки с книгами, а потом от удара он потерял сознание. В его руках был дневник. Тяжело поднявшись с пола, он шатаясь вышел из дома, кашляя от пыли и старясь понять, что произошло.
Джимми остановился. Строительная пыль все еще продолжала оседать, поэтому Джимми не сразу разглядел, что перед ним руинами лежало то, что осталось от маяка. Повсюду шныряли рабочие, полицейские, спасатели. Один из них стоял прямо перед Джимом, закрывая лицо так, чтобы в глаза не летела пыль. Джим сообразил вернуться обратно в комнату библиотеки, где было чем дышать. Он понятия не имел, как выйти отсюда незамеченным, с дневником и живым. Если он пойдет к полицейским, его схватят и подумают, что он вор, укравший дневник. Бюрократия Джимми не нужна, и еще раз в наручники он не хотел.
Он стал осматриваться в комнате уютно переделанной в библиотеку. Он не раз бывал здесь, но не замечал, сколько же здесь вещей, помимо книг. Затем он повернулся спиной к стеллажу с книгами и лицом к выходу, где дверь была открыта. Ему подумалось, что именно тут неизвестный, а точнее предположительно Катрин Сапато похитила Руфь. Должно быть у нее были причины так поступить, но какая мать на это пойдет?
Он вынул дневник и пытался прочесть название на обложке. Оно оказалось на латыни. Джимми учил латынь в тюрьме, когда пытался изучать там языки. У него неплохо выходило, но название дневника было написано неразборчиво и некоторые буквы от времени затерлись.
- Медленно положи дневник на пол.
Джимми даже подумать не успел о том, что ему бы тоже стоило вооружиться, вдруг кто-нибудь тоже может прийти за дневником.
Голос принадлежал Катрин Сапато, видимо оружие, упиравшиеся Джиму в спину – тоже ей. Смайли и не сомневался, что, если он будет геройствовать, уже через пять минут встретится со своим умершим другом Брэттом лично. И то, что Катрин нажмет на курок, сомнений не было.
- Может, договоримся? – попытался потянуть время Джимми, хотя тянуть его не было смысла.
- Не смеши меня, Коберт-Джонс, живо клади дневник на пол, иначе присоединишься к тем, кого погребло под обломками маяка!
Джимми уже начал сомневаться, что в этой истории будет счастливый конец. Как вдруг на него резко что-то навалилось, и послышался грохот.
Через какое-то время, Джимми придавленного бесчувственным телом Катрин и тяжелой дверью, уже пыталась вытащить Адамс. Она так рьяно тянула его за руки, что едва не оторвала их. Когда они оба уже сидели перед бессознательным телом Катрин Сапато, Адамс сказала:
- Извини, что я без стука. Руфь очень волновалась, что ты погиб. Тут и правда, как в аду.
Джимми прощупал пульс на шее Катрин и осторожно подцепил револьвер Сапато карандашом.
- Полагаю, что это оружие Примма. Зачем оно ему было нужно в маяке?
Адамс пожала плечами, отряхиваясь.
- Оставь это, нам надо уходить. Тихо и спокойно. В двух милях отсюда у меня машина, через час будем у Руфь в больнице. Бэнкс, наверное, уже прибыл туда, узнаем новости. Пошли.
Джимми поднялся, открыл соседний шкаф, вытащил оттуда наручники и заковал в них Катрин. А затем взял один из камней, повсюду валявшихся здесь и швырнул его прямо в того полисмена, который стоял перед ним и перед комнатой библиотеки.
- Уходим, живо!
- Какого черта, ты привлекаешь внимание? – толкнула его в темный коридор Адамс. – Хочешь, чтобы они за нами пошли?
- Спорю, им будет не до нас, – улыбнулся Джимми и выудил фонарик из кармана джинс.
Обернувшись на проем двери, куда уже мчались со всех ног полицейские и спасатели, Джимми запомнил, как строительная пыль падала в помещении словно звездный дождь в праздник. Никогда ему больше не хотелось этого видеть.
Двенадцать часов спустя.
- Эрик Невилл будет временно замещать погибшего шерифа Кейси Уайта и его помощников, которых взяли под стражу, – пояснил собравшимся Фред Бэнкс. – Так же временно назначаю своим помощником Малькольма Броди.
Броди был очень высокий человек, более двух метров росту. Адамс, которая присутствовала на собрании, удовлетворилась его итогами. Но этим молодчикам еще предстояло дело Глории Баннес возобновить и взять показания у ребят, в том числе и Джимми, который оказался едва не героем, когда спас дневник, в котором было столько всего, что хватило бы на достойный детективный роман.
- Ну, как там? – спросила Руфь, когда Адамс вышла из комнаты собрания.
- Новый шериф. Возможно новый мэр. И определенно новая жизнь города и твоего маяка. Фирме Серберски придется постараться, это самый крупный их заказ за всю историю существования фирмы подрядчиков, – заключила Адамс. – Думаешь, справятся?
- Без сомнения, – кивнула Руфь.
Ее рука была еще перевязана и побаливала. Но в любом случае она чувствовала себя лучше. Ей не хотелось думать о том, что в этой схватке с на руку нечистыми бандитами они потеряли троих: Лану, Хлою и Джейка. Последнего было больше всех жаль. Крепкий, надежный мужчина, и такая нелепая шальная пуля. Один раз не пригнулся. Джимми какое-то время просто не мог поверить в то, что его брата-весельчака больше нет. Тем не менее, город начинал жить, ведь один из выживших в маяке, Спайк, он же Джордж Пэппин, он же сын Оливера Примма от Катрин Сапато дал показания перед тем, как повесится в камере. Этих показаний с лихвой хватило чтобы арестовать Тайлера Миддлтона, Катрин Сапато, Бейли Миддлтон за убийство с отягчающими Глории Баннес, горняков из шахты и отца Миддлтона. А вот Оливера Примма, арестовали прямо на больничной койке.
- Я не делал этого, Руфь! – кричал Примм. – Я не убивал Скотта. Я даже не знал, что в стакане яд. Я просто дал ему мой стакан, потому что в нем было больше выпивки. Я не виновен!
Как не печально было это осознавать, но Примм был лишь косвенно причастен к убийству Скотта Авери. Все сделал Спайк, возжелавший убить собственного отца, Оливера Примма за то, что тот его бросил с матерью и им пришлось выживать. Во многом из-за этого Спайк связался с Уайтом, ему нужна была жесткая мужская рука, а отца не было. Спайк прокрался в кухню Скотта Авери, где Примм и Авери выпивали и вспоминали былые деньки. Он сыпанул в кружку Примма снотворное смешанное с ядом. Примм же не зная, что в кружке яд, предложил Скотту поменяться бокалами и в итоге Скотт Авери принял яд, который впоследствии спровоцировал сердечный приступ, от которого Скотт и умер.
- Жаль, что все нельзя переиграть, – с горечью произнесла Руфь, смотря как Примм пытается докричаться до нее через звуконепроницаемое стекло. – Если бы можно было отмотать назад, никто бы не погиб. Если бы…
- С этого мог бы выйти неплохой роман, а? – подколола Адамс, намекая на то, что у Руфь где-то завалялся писательский талант. – Вполне тянет на сотню страниц. С кладами и приключениями.
- Нет никаких кладов, Терри – вздохнула Руфь. – Дедушка все это выдумал, чтобы разнообразить жизнь себе и другим.
- В реальности нет, но писатель может написать все, что угодно и возродить интерес к маяку. Как думаешь?
Руфь улыбнулась, смотря в азартные глаза Терри.
- Все возможно.
Конец.