— Я убил его? — с надеждой и страхом проговорил новоиспеченный стрелок.
Толкнув носком сапога уродливое существо, я для верности пустила ему контрольную пулю в голову.
— Судя по всему, да.
— Рейн, я не думал, что у меня получится… — ученый муж глядел то на меня, то на поверженного врага.
— С боевым крещением! — я ободряюще похлопала доктора по плечу. Вытащила из скрюченных пальцев дрожащий ствол, заменила пустой магазин полным и всучила обратно. — Не ранен?
— Нет, кажется.
Нападение гулей в таком количестве было странным, обычно они кучкуются возле заброшенных зданий, на открытой же местности ходят парами или тройками. Засады устраивать не умеют в принципе. Но… сейчас не до рассуждений.
Внимательно рассмотрев окрестности и изучив показания детекторов, я убедилась в том, что местность временно чиста и вернулась к ученому. Тот изучал порванный на груди халат, до которого все же дотянулись лапы гуля, встретившись с непреодолимой преградой в виде бронежилета.
— Не ранен, говоришь? — я указала на неглубокую царапину, протянувшуюся по левой кисти спутника.
— Это? Это мелочи! — возразил тот, медленно, но верно отходя от шока.
— Все крупное состоит из мелочей, — покопавшись в рюкзаке, я достала флягу со спиртом и кусок бинта. — Обработай.
— Зачем? — недоуменно уставился на меня ученый.
— О трупном яде слышал? Гули едят не только живое мясо, падалью тоже не брезгуют. Можешь поручиться за то, что до тебя он не копался ни в каком разложившемся трупе?
Кажется, большого доверия мои доводы не вызвали, но, тем не менее, фон Миллер принял медикаменты и стал протирать ранку смоченным спиртом бинтом.
— Лей больше, — прокомментировала я, вынимая из аптечки шприц и всаживая его спутнику в плечо, прямо через рукав халата.
Тот вздрогнул:
— А это что?
— Противомикробная сыворотка. Не волнуйся, побочных эффектов почти не имеет, разве что, легкое головокружение.
Собрав пожитки обратно в рюкзак, я вновь перехватила автомат и, кивнув в сторону движения, сказала:
— Идем дальше, сейчас на звуки выстрелов все окрестные собаки сбегутся, ни к чему на них патроны тратить.
Дальнейший путь проходил относительно спокойно, без эксцессов. Воодушевленный победой над гулем, фон Миллер то и дело пытался заговорить, но я обрывала его. Пока не доберемся до стоянки, лучше не отвлекаться по пустякам.
Рассматривая окрестности в оптический прицел и, не заметив ничего опасного, я давала отмашку на продолжение движения. Солнце давно взошло и стояло в зените, изредка пробивая лучами пелену туч, по обыкновению застилающих хмурое небо Пойнт-Лукаута. Болотные испарения и вечная сырость редко давали возможность полюбоваться голубыми небесами.
Вскоре в пределах видимости показалась полянка, голой плешью выделяющаяся среди зарослей степной травы. Покосившийся стол, заваленный пустыми консервными банками и бутылками, проржавевший холодильник без дверцы и кострище с аккуратно уложенной рядом охапкой хвороста говорили о том, что это место посещается людьми. Мы с Варгом тоже частенько им пользовались, когда доводилось забредать в эти края. Благодаря обособленному положению полянки и открытой, простреливаемой округе, подобраться к ней незамеченным было практически невозможно, а трава, растущая по краям плеши, удачно скрывала сидящих путников от посторонних глаз.
— Все, — скомандовала я, когда мы добрались до стоянки. — Привал.
Скинув рюкзак и пристроив автомат рядом, чтобы в любое мгновение можно было его схватить, я присела на толстое сухое бревно, лежащее около кострища. Фон Миллер последовал моему примеру, устроившись напротив.
========== Глава 4. На привале ==========
Достав из рюкзака пачку галет и банку тушенки, я вскрыла ее ножом и принялась за обеденную трапезу. Фон Миллер, сидящий напротив, отвел глаза и принялся преувеличенно внимательно рассматривать расстилающуюся перед нами степь.
— Чего не ешь? — спросила я. — Идти еще долго.
— Я не знал, что в пути будет остановка, — словно извинился тот. — Думал, мы в один прием… И не взял с собой ничего.
— Не проблема, — отозвалась я, вытаскивая новую банку и протягивая ее вместе со вторым ножом. — Угощайся. К сожалению, придется есть холодной, костер разводить нельзя. Погода тихая, дымный столб будет виден издалека. Будь нас больше, можно бы не беспокоиться, но вдвоем следует соблюдать определенную осторожность.
Кое-как расковыряв жестяную рубашку консервы, ученый принялся за еду. И уже смелее поглядывал в мою сторону.
— Мисс Рейн, вы сказали, что работали на Столичной пустоши. Вы оттуда родом?
— Допустим, — я не спешила откровенничать перед случайным клиентом.
— Просто спросил… Колоритная местность. А бывали ли вы в Ривет-сити?
Бывала я в Ривет-сити. Рай для научников. Крупный укрепленный город, оборудованный во внутренних палубах брошенного авианосца, прочно сидящего на мели к юго-западу от разрушенной столицы. В дополнение к бронированным стенам его охраняет целый взвод хорошо обученных и вооруженных бойцов. Там хоть в халате, хоть в нижнем белье ходи — разницы большой нет. А если у кого-то из местных ученых возникает желание выйти на пустоши, к его сопровождению подряжают три-четыре человека охраны, чтобы гениальный ум не пал жертвой непредвиденных обстоятельств.
— Последние годы я жил там, работал над одним проектом… — и фон Миллер пустился в пространные объяснения, развертывая цепочки гипотез и обильно сдабривая речь профессиональными терминами.
Когда мне надоело слушать, я прервала его излияния:
— Все это очень интересно, но давай вернемся к более приземленным вещам. Скажи, зачем ты платишь мне сумму, достаточную для найма двух или трех охранников? Отряд мог бы обеспечить тебе лучшую защиту, нежели я одна.
Ученый пожал плечами:
— Лишние люди только помешают. Мне нужен один проводник, и я готов рискнуть безопасностью ради выполнения более важных положений.
— Бережешь лабораторию от посторонних глаз? — усмехнулась я. — Но я тоже могу продать ее координаты как важную информацию после завершения контракта.
— В лаборатории мало ценных вещей, — ученый блеснул глазами из-под очков. — Все ее богатство составляет стационарное научное оборудование и огромная база данных, собранная за годы работы. Кроме того, вы никому не расскажете о ее местоположении.
— Откуда такая уверенность? — я отбросила пустую банку в сторону и вытерла нож о стебли ближайших растений, автоматически вернув его в ножны.
— Я психолог, — улыбнулся спутник, — мне не сложно разгадать характер человека. Например, относительно вас могу сказать, что вы не берете заказы на убийства.
— Невелика трудность — навести справки, — возразила я.
— До сегодняшнего дня я даже не знал о вашем существовании, поэтому ваши выводы беспочвенны, — фон Миллер принимал все более довольный вид, погружаясь в любимую стихию. — Мой вывод сделан по манере вашего общения и отношению к заказчику. Наемные убийцы ведут себя иначе.
— Как же?
— Более жестко. Я несколько раз сталкивался с подобными людьми и хорошо изучил их психотип. Для них клиент — это вещь. Дорогая, ценная, но все-таки вещь. Для вас — прежде всего человек, как бы лично к нему вы не относились.
— Это не значит, что я не могу его убить.
— Можете. Но не станете.
— Что еще расскажешь? — я подперла подбородок ладонью и скептически посмотрела на доктора наук.
Тот скосил глаза в сторону, а потом перевел их на меня, хитро прищурившись:
— Вы предпочитаете работать в одиночестве и жить, вероятно, тоже.
— Общительные люди не идут в наемники.