— Дело не в профессии. Это черта вашего характера, причем, скорее всего, приобретенная. Вас рано оставили родители — либо бросили, либо умерли, и вы были вынуждены самостоятельно бороться за жизнь, привыкая рассчитывать только на себя и не доверять окружающим людям.
По мере рассказа фон Миллера усмешка сползала с моего лица, уступая место серьезности. Во многом он был прав… но он просто не мог знать таких подробностей! Я не любила распространяться о своем прошлом, а с учеными вообще предпочитала не иметь дел, находя тех слишком придирчивыми и бестолковыми. Маловероятно, что спутник настолько заинтересовался моей скромной персоной, чтобы вызнавать историю жизни, но…
— Любопытные у тебя фантазии, — я встала и подняла автомат, — однако одними разговорами цел не будешь. Отдохни еще, а я пройдусь, помониторю обстановку.
Лукавила — опасностей не предвиделось, мне просто хотелось закончить неприятную беседу. Под проницательным взглядом фон Миллера я оставила гостеприимную плешь.
Через полчаса я вернулась и, собрав вещи, отдала приказ покинуть стоянку. Ученый притих и больше не пытался ставить мне психологические диагнозы.
Преодолев несколько пологих холмов, мы направились к самому высокому из них. На его вершине стоял особняк Кэлвертов — большой основательный коттедж, некогда принадлежащий самым влиятельным в штате людям. Теперь же здание являлось средоточием самых темных и потаенных страхов — никто не знал, что находится за его дверьми. Все смельчаки, пытавшиеся разведать это, пропадали без вести, ни один не вернулся обратно. У нас не было определенной теории, но поговаривали, что там живут привидения или иные потусторонние духи. Звучало полным бредом, но по-другому объяснить свойства особняка мы не могли. Все нормальные люди старались обходить его десятой дорогой, даже бессердечный громила Варг на предложение залетного клиента изучить особняк выразился так крепко и конкретно, что последнего мгновенно сдуло со столика.
Сейчас же я по собственной воле приближалась к жуткому имению. Будь я в одиночестве, предпочла бы пройти вдоль реки, пробиваясь сквозь орды болотников, заполонивших побережье, но сейчас на мне лежала ответственность за сохранность заказчика, и приходилось жертвовать предубеждениями ради безопасности последнего.
Бесплодные деревья бывшего сада обступили нас со всех сторон, а над головами навис высокий двухэтажный дом. Его стены оплетали мертвые лозы плюща, а грязные стекла казались непроницаемо черными — ночами в них мелькали огоньки, о которых рассказывали редкие наблюдатели. Из каминных труб, выходящих на крышу, сочился дымок, говоря о том, что особняк обитаем. Обитаем неизвестными силами.
По мере приближения к строению меня охватывала нервная дрожь, а сердце ускоряло пульс, начиная биться о ребра, как пойманная в клетку птица. Страх, внушаемый особняком, был непонятным, необоснованным, иррациональным, но невероятно сильным. Зубы выбили дробь, автомат заплясал в руках, и я прижала его к себе, чтобы не показать спутнику своей слабости, не внушить и ему страха. С холма спускалась единственная тропинка к маяку, высокой свечой уже маячившему за деревьями. Иной дороги, кроме побережья, не было.
— Странный дом, — отозвался ученый, разглядывая поместье. — Там живет кто-нибудь?
— Не знаю, — ответила я. Мы как раз проходили мимо боковой стены. Я старалась держаться как можно дальше от нее, но крутые склоны обрыва не позволяли этого. — И никто не знает.
— От него исходит необычная энергия, — спутник, казалось, вовсе не был напуган, с интересом разглядывая кирпичную кладку, местами обнаженную полусгнившей деревянной обшивкой.
— Ты не был здесь? — удивилась я, все еще пытаясь справиться с собой. — Работал же поблизости.
— Не был. Нас привозили и увозили на лодке. Видел силуэт дома на холме, но никогда не приближался к нему.
— Твое счастье, — пробормотала я, минуя опасное расположение и спускаясь по крутому склону холма в сторону реки, которая уже виднелась под его подножием.
По мере удаления от особняка паранойя оставляла меня, но так и не удалось избавиться от чувства, что кто-то пристально смотрит в спину. Тем не менее, когда дом Кэлвертов остался позади, я почти успокоилась и смогла трезвым взглядом окинуть развернувшееся передо мной устье Потомака.
========== Глава 5. Гнездовье болотников ==========
Над мутно-зеленой акваторией, протянувшейся до самого горизонта, нависали тяжелые, начинающие темнеть тучи — постепенно сгущались сумерки. Ветер лениво колыхал поверхность воды, развеивая по берегу запах тины и водорослей.
Раскрашенный черно-белыми полосами маяк высился прямо перед нами, разместившись на небольшом островке, к которому вела полузатопленная дорожка-брод. Справа от нее местность патрулировали два болотника — здоровые, мерзкие на вид мутанты в человеческий рост, эволюционировавшие то ли от крабов, то ли от мечехвостов. Они передвигались на задних лапах, передние клешни использовали для разделывания добычи, а сзади их тело накрывал огромный хитиновый щит, практически неуязвимый для любого вида патронов. По справедливости сказать, и все тело болотника было покрыто прочнейшей хитиновой броней, но живот, и, особенно маленькая сморщенная мордочка были более уязвимы. С ними следовало бороться быстро и точно.
Прячась за камнями, вросшими в склон холма, я оценивала силы противника. Двое. Один ходит по берегу, другой плещется в радиоактивной воде. Пройдя по холму влево, обнаружила еще одну тварь, расположившуюся прямо между маяком и нами.
Оглянувшись на разломанную ограду поместья, я велела спутнику:
— Спрячься за столбом и не выходи, пока я не прикажу. Не высовывайся без команды, что бы ни случилось.
Предстоящий бой обещал быть достаточно сложным и, по-хорошему, клиенту лучше было залезть на дерево, на которое болотники не смогут забраться, но я не решилась испытывать скалолазные способности ученого.
Достав из кармана гранату, я сорвала кольцо, зажала скобу пальцами и подобралась к краю обрыва. После чего, разжав руку, выждала две секунды из трех, достаточных для срабатывания запала, и бросила ее вниз, прямо под ноги одинокого болотника. Я всегда пользовалась оборонительным видом гранат, обеспечивающим большую ударную силу и широкий радиус поражения.
Достигнув кромки воды, боеприпас взорвался с оглушительным грохотом, взметнув ввысь фонтан жидкости и отбросив болотника на несколько метров. Не став рассматривать, насколько получилось подранить врага, я бросилась к оставшейся парочке, на ходу засовывая снаряд в подствольник.
Отдыхающие болотники среагировали на взрыв и, безошибочно определив направление атаки и положение атакующего, уже направлялись ко мне по склону холма.
Я успела выпустить три гранаты им под ноги, после чего принялась поливать очередями из автомата, стараясь попасть в наименее защищенную морду. Один из мутантов споткнулся, и мерзкое членистоногое тело покатилось по откосу. Второй, прихрамывая, все еще пытался подняться. Однако короткая очередь, попавшая между сочленениями грудных пластин, сразила и его. Третий, выбравшись из-за скалы, нашел свою смерть в нескольких шагах от меня.
Рывком перезарядив автомат, я внимательно осмотрелась. В этой местности болотников было пруд пруди: в окрестностях маяка они, не тревожимые охотниками, устроили гнездовье и плодились, как псевдокролики. Пока дополнительные особи, привлеченные стрельбой, не подтянулись к театру боевых действий, нужно было прорываться. Я взмахнула рукой:
— Миллер, за мной! Поторапливайся, но и не обгоняй. Вперед!
Не оглядываясь на ученого, надеясь, что тот сумеет вовремя сориентироваться, я спустилась с холма, водя стволом из стороны в сторону.