Скрип прекратился. Резко. Стихли звуки, даже чайки умерили свой пыл. Казалось, радоваться надо, но нет, стало еще страшнее. Появилось предчувствие, предвкушение чего-то недоброго.
С огромным трудом удалось заставить себя подойти еще на два шага к заветной цели. Это была почти победа. Я занес ногу для очередного, третьего шага и…
Послышался скрипучий смех. Тут же из густого тумана выплыла тяжелая створка двери. Доли секунды было достаточно, чтобы угол деревянной панели, обитой блестящим угольником, с силой ударил меня по лицу. Не ожидавший подобного развития событий, я потерял равновесие и буквально рухнул на землю. Затылком ударился обо что-то твердое. Казалось, черепная коробка вот-вот треснет, а через образовавшуюся щель вытечет затуманенное мое сознание.
В принципе, так и случилось. Мгновение и дымка развеялась, я увидел себя со стороны, бледного, неподвижного, вокруг, на расстоянии вытянутой руки покачивалась стена все того же постылого тумана…
– Где же эта развеселая компания? – пробилось сквозь блаженное забытье.
Я осторожно открыл один глаз, огляделся. Надо мною покачивались хлопья тумана, подо мною белел темной белизной снег, густо пропитанный кровью. Моей кровью?
– Здорово же тебе досталось, – продолжал обеспокоенный голос, – не иначе как череп размозжили. Чем тебя так?
То, что произошло после, не совсем мне понятно. Похоже, внезапно вернувшееся сознание решило действовать самостоятельно, не спрашивая на то моего разрешения. Оно завладело телом, взяло на себя контроль над мимикой, жестами. Наивный, я попытался что-то сказать, но в результате лишь пошевелил губами. Наверняка со стороны это выглядело жалко, но сознанию моему только того и хотелось!
– Что тут у тебя? – послышался гулкий бас. Туман сгустился, покачнулся, расступаясь. Из него, просто у моего лица, сформировались знакомые черты. Один из матросов, именно он приглашал меня к капитану, именно он тогда с товарищами… Серега… – Ого! Слушай, Вить, ты не подумай, это не мы. Мы ведь просто предупредили, не морочь, мол, девчонке голову, все такое, но это уже слишком! Паша, дуй за носилками, отнесем его наверх.
– Понял, – звонко ответил первый голос и превратился в затихающие шаги.
– Ты можешь рассказать, что тут произошло, кто тебя ударил, за что, где они? – удивительно, но в голосе здоровяка слышались нотки подлинной заботы.
Я издал какой-то неопределенный звук, нечто сродни мычанью.
– Понимаю, ты лежи, не напрягайся, нельзя тебе, судя по всему, с полведра крови потерял! Главное держись, не отключайся, не засыпай. Верь, тебе обязательно помогут. Знаешь, у меня ведь тоже нечто подобное было. Возвращался я как-то домой поздней ночью, слегка выпивший был. Дошел почти до своего подъезда, как тут…
Он еще долго и пространно о чем-то рассказывал, но я его не слушал. Я все пытался понять, разобраться в том, что вообще происходит. Почему я в крови, снег в крови, а я не чувствую боли? Иммунитет выработался? Вряд ли. Нет, не то чтобы совсем ничего не чувствовал, так, легкий дискомфорт. От всего этого сомнения накатывают, да я не врач, но так, навскидку, учитывая количество крови, что из меня вытекло, должно быть на порядок хуже.
Дверь же все покачивалась. Ее размеренное движение, будто маятник метронома, задавало ритм, систематизируя разрозненные мысли. Наверное, именно благодаря этому я все понял, да и что тут понимать – подловили меня, дверью ударили, вот я и рухнул, головой ударился. А то и просто сам поскользнулся, упал, в кровь…
– Так я же знаю, чья она! – послышался мой шепот. – Это Ирка. Именно на том месте, где лежу я, лежала она…
– Что ты сказал? – матрос прервал свой затянувшийся рассказ. – Холодно? Понятное дело, лихорадка, ничего, ты только потерпи…
Я качнул головой, рассчитывая на то, что он это заметил, а нет то и ладно. Не до него мне было, брезгливость напомнила о себе. Страшно захотелось, чтобы меня как можно скорее забрали. Куда угодно, лишь бы подальше от того места, где совсем недавно лежал труп.