– Интересно, а много ли найдется людей, которые могут похвастаться тем, что дважды выжили во время кораблекрушения? Да еще и за столь небольшой временной промежуток, – стараясь приглушить мрачность ленивых мыслей, пробормотал я, – жаль не могу сказать, насколько он небольшой, плохо без календаря, собственно, как и без часов. Это все так, а вот с другой стороны, без них спокойнее…
Разговор с самим собой не клеился, но это мало меня беспокоило, все-таки надо трезво смотреть на вещи, надо признать – я далеко не лучший собеседник. Но это все ладно, да и не в том дело, просто я прекрасно понимал, что надо подниматься, двигаться, разминать ноги, руки. Шевелиться надо, а все эти не блещущие разумностью рассуждения и мысли вслух лишь наивная попытка отсрочить миг реального действия.
Тело отозвалось ноющей болью. Болело все и сразу, но более всего спина. Не хотела она выпрямляться, скрипели позвонки, судороги сводили затекшие мышцы. Все мое естество сопротивлялось, но я настаивал, двигался, упираясь в твердое и надежное дерево.
Удачно все-таки я расположился на ночлег – поддерживающая колокол конструкция защитила от холода, она же послужила опорой, помогла подняться. Наверняка любопытно мое пробуждение выглядело со стороны. Так и представляю, я, словно ленивец из тропического леса, обеими руками обнял бревно, почти сроднился с ним. Медленно перебираю руками, подтягиваюсь. Правда, ленивец я какой-то неправильный, ведь карабкаюсь, прижимаясь спиной к стволу…
Кое-как удалось распрямиться, неимоверное усилие над собой и боль ушла, даже спина и та почти смирилась, во всяком случае, перестала изводить ноющей болью. Стало по-настоящему легко, я почувствовал себя, пусть еще не настоящим человеком, но уже представителем одного из множества отрядов млекопитающих, более того, из числа прямоходящих их разновидностей.
Казалось, все хорошо, но нет, место освобожденное болью, тут-таки заняли сомнения. Нахлынули мысли, посыпались вопросы, требующие незамедлительных ответов. Почти сразу удалось от них отбиться, я решил так – нечего размышлять и сомневаться, первым делом следует осмотреться. Разобраться надо, где оказался. Обязательно найти людей, любых людей. Это важнейшая задача. Должны быть люди, не может же такого случиться, чтобы я оказался в еще более бедственном положении, чем ранее. Или может?
– Долой негативное мышление! – прохрипел я, чувствуя, как безнадега захлестывает, при этом понимая всю состоятельность терзающих сомнений. Нет, ну разве можно меня умным назвать? Бросил обжитое место лишь для того, чтобы попасть неведомо куда!
Пессимизм не унимался, он грозился полностью захватить мое сознание, замучить сомнениями, довести до безумия. Возможно, так бы все и случилось, но тут тишину взорвал выстрел. Громкий, отчетливый, он пробился сквозь стену безмолвия, окружившую меня, разрывая ее в клочья. В тот же миг, не успел утихнуть и звон в ушах, как вокруг меня зазвучали другие звуки. Разные они: простые и понятные, страшные и успокаивающие, обычные человеческие и без малого мистические. Истошно завопили чайки, зашумело бурное море, бросая резвые волны на скалы. Где-то вдалеке что-то монотонно заскрипело, отвратительный звук, который я уже когда-то слышал, но это все ладно, ведь там, в тумане кричали люди! Точно как и чайки, громко, пронзительно, надрывно, душераздирающе…
– Люди! – попытался закричать и я, но из горла вырвался лишь хрип, сопровождаемый противным кашлем.
Я раздраженно махнул рукой, прогоняя обиды и сомнения, оттолкнулся от ненужной уже опоры, от вертикального бревна, заставив всю шаткую конструкцию вздрогнуть. Рама уныло заскрипела, массивный язык еще более массивного колокола лениво покачнулся. Ноги понесли меня вперед, в туман, в неизвестность.
До боли знакомая картина – сизая дымка, густая, непроглядная. До чего же она мне надоела! Туман, вокруг один лишь только он, сырой, живой, покачивающийся…
Голос. Тихий, приятный, женский. Веяло от него чем-то добрым и чуточку домашним. Печальная песня, знакомый мотив. Я застыл, изо всех сил стараясь определить направление. Трудное занятие, почти невероятной сложности задача, густой туман он поглощает звуки, камень играет с отражениями, так легко поверить в то, что голос доносится одновременно со всех сторон, но ведь так не бывает!
Похоже, получилось сориентироваться. Как минимум, удалось себя в этом убедить. Я почти поверил в то, что знаю, где та, чей голос слышу. Пошел на звук. Шаг ступил, второй, остановился. Это все туман, он снова изменился. Скорее не он сам, а лишь его фактура. Медленно, будто изображение на фотобумаге, погруженной в проявитель, из него сформировалась серая, как и все вокруг стена. Фрагмент стены. Угол дома? Точно! Угол деревянного дома, сложенного из серо-стального цвета цельных бревен. Это добрый знак, более того, знамение, ведь где дом там люди!