– Я просто прибирался, чтоб на меня не подумали, я не убивал, я не видел…
– Именно так, ты прибирался, а тут эта девчонка пришла, блондинка со стеклянными глазами. Думаю, она тоже Саныча искала. Что ж мужчина он был видный. Как говоришь, не вовремя она явилась, да? Тогда ты и ее…
Просто передо мною из пустоты возникло лицо. Таня. В ее глазах застыл ужас, стеклянные, они уставились в бесконечность, в них отражалось небритое лицо со шрамом, а костлявые руки с длинными пальцами продолжали сжимать ее тонкую шею. Это он, убийца из тумана. Это он…
– После пришла очередь и твоей Нади. Что случилось? Ах, да, застукал ее с новым любовником! Так я тебя расстрою, она – колоритный персонаж, я ее частенько встречал, то с одним, то с другим. Удивляюсь одному, почему она с тобой связалась? Ей больше по вкусу мужчины с деньгами да властью наделенные, – спокойный голос капитана убаюкивал, мои глаза сами собой закрывались. Сквозь алую тьму прикрытых век просачивались блеклые картинки недавнего прошлого. Капитан же не умолкал: – А Валера с товарищами, они потешались над тобой? Издевались? Это они умеют! Вот ты их туда же, в холод. Как ты поступил? Понимаю, охоту на них устроил! Потом еще Вовчик так некстати зашел проверить, что у нас с двигателями…
Последние силы ушли на то, чтобы промычать несколько невнятных слов себе в оправданье. Увы, ничего сколько-нибудь вразумительного издать не удалось. Тогда я попытался хоть покачать головой в знак несогласия, правда, из этого также ничего не вышло. Медленно закрылись глаза, стараясь оградить меня от мира, это сработало, но не так, как хотелось. Веки послушно сомкнулись, чем обрадовали своенравную мою память. Нахлынули воспоминания, выбрались они из темных закутков сознания, закружили, напоминая то, что ни помнить, ни видеть не хотелось.
Голос капитана затихал. Полагаю, он еще долго что-то говорил, но сил слушать у меня просто не было. Все они ушли на то, чтобы прогнать так некстати выбравшиеся воспоминания. Старался я, сопротивлялся, пытаясь заглушить их, задавить, забыть, как страшный сон. Я ведь точно знал – все это ложь. Выдумка, попытка свалить свою вину на меня, благо, для этой цели я идеальный кандидат. Мне что ни скажи, все кажется правдой. Фантазия так легко предает меня, подхватывает любой бред, переворачивает с ног на голову, воображение ей помогает.
Затянувшаяся борьба с самим собой внезапно прекратилась. Сознание покинуло меня, скорее всего, причиной тому был шприц, иголка которого блеснула в руках капитана…
Очередное возвращение к реальности. Глаза нехотя открылись. Лениво мигнули. Первой пробудилась та частичка сознания, которая свято верила в то, что ничего не произошло, надо же, а ведь она действительно рассчитывала увидеть привычную обстановку моего временного жилища! Казарму, буржуйку. Нет, правда, понять ее несложно, ведь подобное не раз уже случалось. Я просыпался, открывал глаза, а все было как прежде…
На этот раз как прежде не было. Была тесная комнатка, стул посредине и полное отсутствие контроля над собственным телом.
Кроме меня в комнате никого не было, зато в закрашенном окошке дверей мелькали нечеткие тени. То ли настоящие они, то ли вымышленные, кто их разберет!
– Папа, но это несправедливо, – послышался голос Даши, – нельзя человека лишать свободы передвижения! Мы ведь не садисты.
– Этого и не потребуется. Как только он отойдет от укола я его закрою. Вот только на этот раз надежно пристегну, – хриплый голос принадлежал капитану. – Тебя же об одном попрошу – не позволяй себя обманывать! Не надо пытаться его освободить. Стараясь помочь, ты выпускаешь на волю зверя, дремлющего в нем. Мы договорились?
– Хорошо, – в голосе девушки отчетливое читалось сомнение.
– Ты пойми дочка, далеко не всегда жалость полезна, часто она делает только хуже. Это именно тот случай. Так ты мне обещаешь?
– Обещаю! Только ты с ним ничего не сделаешь, правда?
– Я и не собирался. Самосуд – не мой метод. Доберемся до обжитых мест, сдадим властям. Причем уже неважно, в какой из стран это случится. Жаль своей пальбой он передатчик разбил… – голос стал отчетливее, приоткрытая дверь открылась полностью, в проеме показалось печальное лицо. – Проснулся? Вот и хорошо. Сейчас я тебя освобожу…
Он подошел ближе, достал нож с коротким и широким лезвием. Коснулся ним моей шеи, разрезал мотки скотча. Прошелся ножом по подлокотникам, разрезал путы на ногах. Меня удерживали только несколько полос, опоясывающих туловище, но вот и они разрезаны, я рухнул на пол. Похоже, сильно ударился плечом, но боли не было, вообще ничего не было, я просто не чувствовал тело, будто и не мое оно вовсе.