– Даша, что произошло? – шепотом спросил я, прекрасно понимая, что услышать ответ хочу меньше всего на свете.
Она замерла. Ее плечи перестали вздрагивать. Медленно подняла заплаканное лицо. Казалось, она хочет ответить, но не решается, боится? Меня боится. Не мне ее судить!
Минута безмолвной беседы. Ее глаза, мое волненье. Вот она поднялась. Открыла тумбочку, бросила мне небольшой бумажный сверток. Бинт. Кивнула. Прижимаясь к стене, шагнула в сторону дверей. Я не хотел ей зла, но понимал – она сейчас уйдет, а после…
– Стой! – я бросился наперерез, забыв о ноже, торчавшем в ноге.
Цепь одернула меня, как разогнавшуюся собаку. На ней лежало тело капитана. Меня развернуло, я с трудом устоял на ногах, но девушка была уже в коридоре. Я злобно выругался, толкнул ногой бездыханное тело. Вспомнил тот день, когда меня пристегнули к кровати. Точно, капитан прятал ключ от наручников себе в карман. Конечно, он мог переложить его куда-нибудь, но вряд ли он стал бы так рисковать. Да, нашел! Четверть оборота и я практически свободен, отстегнул кольцо, приковывающее меня к цепи, освободил левую руку. Бросился на выход, на бегу пытаясь освободить правую, но правше пользоваться левой рукой крайне неудобно.
В рубке я остановился. Да, бегать с ножом в ноге – далеко не самое приятное занятие. Создавалось ощущение, будто на каждом шаге лезвие царапает кость, срезает с нее волокна мышц, вспаривает сухожилия. Невыносимо даже представлять, не говоря уже о том, чтобы чувствовать. Резким движением руки я вырвал острый металл, стиснул зубы, чтобы не закричать. Разорвал упаковку, вдавил в рану моток бинта, попытался закрепить его тканью гидрокостюма, но она изрядно растянулась за последние дни. «Не держит, да и ладно, придержу рукой, все равно деваться некуда».
Взялся было за наручники, но замок заело, он совершенно не желал открываться, правда, с этим можно повременить. Сейчас главное догнать Дашу!
Ситуация за пределами домика капитана продолжала меняться. Не было больше сплошной стены густого тумана, были лишь его фрагменты. Будто рваные клочья ваты висели они над каменистым мысом и медленно отплывали, стоило покачнуться воздуху.
Подобного я никак не ожидал. Я так привык к сплошной белесой полумгле, что совершенно позабыл, как выглядит чистый воздух. Простор, частичка которого открылась передо мною, в совокупности с болью в ноге, почему-то испугала меня. Я схватился рукой за голову, непроизвольно выронил ключ. Маленький, блестящий, будто игрушечный, он со звоном упал на камень, подскочил, снова упал и проскользнул в узенькую щелочку между двух валунов.
Скорее всего, мне просто показалось, но я услышал топот ног. Мгновенно отбросив мысль о ключе, за которым можно будет вернуться в любое время, ковылял на звук. Ниже, на площадку с колоколом.
Там тумана и вовсе не было. Он отступил, давая возможность вдоволь полюбоваться мастерским литьем, благородной патиной и тем, как творение рук людских отлично вписалось в суровый природный ландшафт. Эпично выглядели деревянные колоны, навевала на мысли о скоротечности времени побитая дощатая крыша, а лики святых, мастерски изображенных на юбке колокола, напоминали о том, что бог не покинул даже этих отдаленных мест. Под всей же этой красотой плескались волны холодного моря. Удивительный оттенок, густой, синий, насыщенный.
У колокола стояла Даша. Она уже не плакала, нет, она открыто смотрела мне в глаза. Смотрела спокойно, без осуждения, но и без жалости. Я вдруг растерялся. Еще бы, ведь для чего-то же я ее догонял! Догнал, надо что-то сделать, вот только непонятно что именно. Поговорить? Возможно…
Я ступил несколько шагов, нога отозвалась адской болью. Остановился, присел. Поправил пропитанный кровью бинт, почти убедил себя в том, что так лучше, во всяком случае, до следующей перевязки доживу. Вот только когда она будет – тот еще вопрос!
Поднялся. Двигаясь медленно, будто подкрадываясь, я подошел ближе. Девушка не пошевелилась, только отвела глаза и печально посмотрела себе под ноги. Я растерялся окончательно, пожалуй, если бы она убегала, все было гораздо проще, а так…
Левая рука, та, которой посчастливилось избавиться от сомнительного стального украшения, расстегнула молнию на костюме, забралась под ткань и извлекла нож. Нож капитана, покрытый еще не высохшей моей кровью. Глаза удивленно уставились на холодное оружие, еще бы, я ведь не помнил, когда и главное, зачем его прятал. Наверняка на то была своя причина.