– Не знаю, – вздохнула Йи-Джен и ковырнула ботинком землю. – Мы не спрашивали, еще далеко же было.
Сидевший в машине высунулся наружу, сощурился, заслонился от солнца. Лицо у него было обветренное, пестрое от веснушек.
– Подбросим их до ярмарки? – предложил он. – Если не родных, то кого-нибудь из знакомых встретят, там уже не пропадут.
– Можно, – кивнул черноволосый. – Все равно будем пролетать там. Не бросать же вас здесь, места дикие.
«Увезут далеко-далеко». Тревога, постыдная, детская, заклубилась в сердце, и Криджи стиснул зубы, крепче сжал лямку баула. Им и нужно отправиться далеко-далеко. Промчаться по небу, не оставив следов.
– Спасибо, – сказала Йи-Джен, а потом поймала взгляд Криджи, улыбнулась ободряюще и смело.
Земля качалась внизу – темное полотно леса, испещренное яркими пятнами полян и светлыми всплесками молодой поросли. Сперва воздушный корабль летел низко: казалось, если распахнуть окно и перевеситься через край – дотянешься до верхушек старых елей. А потом лопасти над крышей застрекотали громче, борта задрожали, и Криджи вцепился обеими руками в сиденье, почти уверенный, что сейчас пол пойдет трещинами, корабль накренится и упадет.
Но тот лишь взмыл выше, и Криджи ослабил хватку, торопливо взглянул на Йи-Джен, сидевшую напротив, – не заметила ли она его испуг? Но Йи-Джен смотрела в окно, на удаляющуюся землю, на сверкающую ленту реки.
Корабль был полон механизмов. Криджи чувствовал их ритмичный гул на корме, за деревянной перегородкой. Отзвук расходился по стенам и полу, заставлял лопасти со свистом разрезать воздух. Грохот стал таким сильным, что все остальные звуки потонули в нем, и Криджи был уверен – если заговорит, то не услышит своего голоса.
Йи-Джен вдруг засмеялась, вскочила с места, прильнула к стеклу. Криджи поспешно поднялся – едва не упал, когда корабль качнулся, – шагнул к ней. И задохнулся, не в силах вымолвить ни слова: река внизу обрывалась, падала в пропасть, искрилась солнцем. Радуги дрожали в водяной пыли, их было так много – Криджи попытался сосчитать и не сумел.
Полет длился и длился, и постепенно высота и грохот мотора перестали пугать. Криджи смотрел, как внизу проплывают леса, рощи, квадраты полей и изредка – цветные крыши городков и селений. После водопада река стала еще шире, появлялась и исчезала, огибая склоны холмов. А потом смотреть стало невозможно – в окно заглядывало солнце, слепило глаза. Наливалось алым, шло к земле, – и вскоре к земле устремился и корабль.
Он опустился на вершину холма. Грохочущий винт замедлил вращение, а потом и вовсе остановился, но высокая трава не желала успокоиться, колыхалась, словно волны. Вместе с Йи-Джен Криджи выбрался наружу, и голова закружилась от незнакомых запахов, пряных и свежих.
Хозяева корабля вышли, чтобы проститься, и черноволосый указал вниз.
– Видите город? – спросил он. – Вам туда.
Город раскинулся в долине между холмов, и даже издалека было видно, как бьются на ветру ленты и флаги.
– Спасибо! – хором сказали Криджи и Йи-Джен и, взявшись за руки, зашагали вниз по склону.
Часть вторая. Глава 1
В этот день пришло послание.
Маяк ветров ожил: завертелись флюгеры, запели колокольчики под крышей. Сталкиваясь и расходясь, зазвенели бусины и, вторя им, пришли в движение механизмы за резной перегородкой. Игла опустилась на восковой бок барабана, принялась вычерчивать мелодию.
Тому, кто отправил послание, повезло – маяк ветров сегодня не пустовал. Титэа поднялась сюда вечером, проверила и смазала узлы и шестеренки поющей машины, а потом выбралась на крышу, осмотрела флюгеры, один за другим. Все было в порядке – лишь на крыле западного маховика разрасталось пятно ржавчины. «Нужно заменить, спросить у тех, кто пойдет на ярмарку», – напомнила себе Титэа.
После она спустилась в круглую комнату. Там давно никто не жил, но вещи оставались на своих местах. Титэа вытерла пыль со стопок книг на столе и с посуды на полках, а потом, в который раз, села перебирать бумаги отца и не заметила, как наступила ночь. Закат догорел и теперь в окна смотрело звездное небо. Титэа решила не возвращаться домой, до утра остаться в башне.