Киромару покачал головой.
— Это только начало.
Мы шли дальше, Сатору терпел рану, не жалуясь. Мы не смогли остановить кровотечение полностью, и я переживала, что рана была заражена, хоть и не была глубокой. Я не могла ничего поделать, ведь не взяла противоядия. Потом я узнала, что слизни так сильно сосали кровь, что могли повредить кровеносные сосуды глубоко под кожей.
В аптечке было болеутоляющее, но Сатору отказался, потому что это повлияло бы на его способность использовать проклятую силу.
— Это не нормально. Все это… не должно было прожить тут столько времени, — прошептал Сатору.
— О чем ты?
— Разве не странно? Что слизни так развились?
— Но… это похоже на то, что за Священным барьером. Проклятая сила, что утекает сквозь фильтр нашего подсознания, постоянно попадает за барьер…
Я говорила, но не помнила, где это слышала.
— Протечка проклятой силы… Интересная идея. Но так и есть, всех новых зверей, которых обнаружили за последнюю тысячу лет, нашли у Священного барьера, — он вдруг удивился. — Может, такая причина и тут. Люди, которые живут в Японии, представляют Токио как ад. Проклятая сила, утекающая, когда кто-то думал о Токио, могла медленно изменить его, делая похожим на ад…
Холодок пробежал по моей спине. Мы оказались в глубинах ада.
— Несмотря на слова ложного миноширо, не только кислотный дождь повлиял на строение этих пещер.
В голове мелькнула другая мысль. Утечка проклятой силы… Нет. Не моя мысль.
Словно во мне был другой человек. Тот, кого я хорошо знала.
Мы шли дальше, Киромару резко замер и прижался ухом к земле.
— Что такое? — встревожился Инуи.
Он слышал шаги преследователей?
— Тут тонкий слой камня. Внизу глубокая яма. Хорошее место для ловушки.
— Понял, — сказал Инуи.
Он создал большие трещины на всю ширину туннеля. Пол выдержал бы вес одного бакэ-недзуми, но рухнул бы, если бы группа попыталась пройти.
— Это их не убьет, но они начнут искать еще ловушки и замедлятся, — удовлетворенно сказал Киромару.
— А если нам придется возвращаться этим путем?
— Если я упаду в свою же ловушку, я не достоин жизни.
Я стала задумываться, была ли я достойна жизни.
Облака мух стали больше, пока мы шли вперед. Они жутко гудели вокруг наших голов, постоянно лезли к нам. Пот стекал по моему лицу, стало жарче.
— Видимо, впереди еще одна колония летучих мышей, — сказал Киромару. — Наш запах будет скрыт какое-то время, когда мы пройдем мимо…
Сердце сжалось от мысли, что снова придется идти в хлюпающей жиже. Хорошо было лишь то, что это нам помогало.
Во тьме я увидела десятки тусклых лент зеленого света.
— Что это?
Киромару зарычал с презрением. Звук напомнил мне вопль нечистого кота.
— Они прилипают и мешают двигаться. Но если их не задевать, они не опасны. Что важнее, их присутствие показывает, что есть путь на уровень выше. Если пойдем этим путем, сможем оторваться от преследования.
Мы сверились с ложным миноширо и согласились с предложением Киромару.
Под Токио были десятки больших соединенных колонн с небольшими туннелями, тянущимися вдоль них. Пещеры были довольно близко к поверхности, но под ними было много других уровней. На эти уровни можно было попасть с помощью выступов в камне, а иногда — с помощью шахты.
Между слоями черви пробили множество тонких туннелей. Как и обычные дождевые черви, они были без зубов, но легко двигались сквозь бетон и камень, выделяя сильную кислоту из головы и пробивая путь.
Дыры от червей пропускали свет, воду и воздух, и это было на руку многим обитателям подземелья, включая воздухоловок.
Воздухоловки существовали с древних времен, были прямыми потомками гигантских молотоголовых плоских червей. Те черви могли вырастать до метра в длину, напоминать тонкую пленку с отверстием посередине. Они охотились на червей и пауков, как пауки могли плести нити.
Воздухоловки плели шелк, чтобы спускаться по туннелям, оставленным дождевыми червями. Как светлячки, они источали слабый зеленый свет, чтобы привлечь летающих насекомых, которые прилипали к вязкой поверхности их тел, а потом их поглощал тридцатисантиметровый рот в центре их тел. Воздухоловки могли вырастать до двенадцати метров в длину, говорили, они могли задушить большую токийскую летучую мышь, обвив ее, словно змея.
Ощущая жар лампы, воздухоловки поднялись выше и не мешали нам пройти.
Киромару оценил, что толщина слоя между нами и уровнем выше была сорок сантиметров, ведь черви рыли ходы там, где камень был тоньше всего. Мы с Инуи осторожно поднимались. Воздухоловки уже отступили на другой уровень и пропали из виду.