Владимир Владимирович хлопочет о втором издании поэмы, настаивает на удешевлении книги, соглашаясь на минимальный гонорар. Он хочет, чтобы книга попала «в рабочую и вузовскую читательскую массу». Он понимает: одних вечеров, выступлений с чтением поэмы, стихов, с докладами - мало. Нужны книги. В стране происходит культурная революция, люди тянутся к газете, слушают радио. В Днепропетровске он узнал, что рабочие заводов принимают участие в зарождении оперы, радовался этому, подсказывал культработникам, чтобы они использовали в своей деятельности литературу.
Здесь же, на заводе имени Петровского, он выступил как представитель «Комсомольской правды» и говорил о роли комсомола в культурной революции. Маяковский с каждым годом все теснее сотрудничал с комсомолом, с «Комсомольской правдой». Ему был по душе энтузиазм молодежи, запал в любом деле, в любой кампании, а их проводилось в то время много, и комсомол непременно включался в эти кампании. Маяковский очень быстро нашел общий язык и подружился с Тарасом Костровым, редактором «Комсомолки», а затем журнала «Молодая гвардия», встречался с Александром Косаревым, секретарем МК, а затем генеральным секретарем ЦК ВЛКСМ.
Удостоверение сотрудника «Комсомольской правды» за N 387 Владимир Владимирович носил не формально. Он был своим человеком в молодежной газете, тираж которой из года в год увеличивался и влияние в политической жизни общества росло. Стихи Маяковского в «Комсомолке» печатались, как правило, не на литературной странице, а в подборке с редакционной статьей (передовицей), фельетоном, письмом читателя, рабкоровской заметкой. Такой подборке обычно давалась общая «шапка».
Стихотворение «Без руля и без ветрил», первое в 1928 году, было напечатано в «Комсомолке» под «шапкой»: «Головотяпы забрались в эфир. Бюрократы дезорганизуют радиовещание». Газета решительно включалась в борьбу с недостатками на любом участке общественной жизни, социалистического строительства. Два года назад она громила троцкистскую оппозицию, которая кое-где в комсомоле пустила свои отравленные ростки. Теперь, с неменьшим пылом, «Комсомолка» вступала в войну «Против буржуазно-бульварной литературы в рабочей печати» или против бюрократизма в комсомоле, против алкоголизма, делячества, против зажимщиков критики...
Боевой дух молодости пронизывал деятельность комсомола, и Маяковский оказался самым близким и самым нужным для комсомольской печати поэтом. Только в 1928 году он опубликовал в «Комсомольской правде» 46 стихотворений, написанных и по собственной инициативе, и по заказу редакции. Многие «шапки» к подборкам материалов, лозунги к очередным кампаниям тоже придумывались Маяковским.
Стихотворение «Без руля и без ветрил» было заказано поэту редакцией. Это было резкое выступление газеты по поводу плохой работы радиовещания. Нарком почт и телеграфа, в чьем ведении находилось радиовещание, вынужден был выступить в газете с объяснениями.
Кампании, которые проводил комсомол и которые широко пропагандировались молодежной печатью (а к началу 1928 года в стране насчитывалось 60 молодежных газет), отражали трудности в жизни страны. Когда, например, создавалась напряженность в сельском хозяйстве страны, комсомол резко активизировал работу на селе. «Комсомолка» в январе 1928 года выступила с передовой: «На хлебозаготовительный фронт!» Через три дня в газете появилось стихотворение Маяковского «Даешь хлеб!». В стихотворении жирным шрифтом выделены лозунговые строки: «Работу удвой на селе, комсомол! Буди, помогай, раскачивай!»
Уже не кампанией, хотя и здесь комсомол выделял некоторые конкретные задачи и сосредоточивал на них особое внимание, а целью общегосударственного значения была культурная революция в стране. Она включала в себя многие важнейшие вопросы дальнейшего упрочения Советской власти, развития народного хозяйства, обороноспособности и вопрос вопросов - подготовку квалифицированных кадров во всех областях жизни.
Первоосновой культурной революции была ликвидация неграмотности, и комсомол со всем пылом молодости включился в эту работу, начиная со своих ячеек, где в середине двадцатых годов был большой процент неграмотных. Создаются школы ликбеза, и даже проводится «месячник ликбеза» в 1928 году. Комсомольские культармейцы, число которых к середине 1930 года достигло одного миллиона, проникают в самые отдаленные уголки страны. Создаются школы рабочей молодежи и сельской молодежи, рабфаки, вузы, библиотеки, трамы (театры рабочей молодежи). На селе возникает движение «красных рубах», в городе активно работают группы «синеблузников» - это новые самодеятельные формы агитации и художественного творчества. По инициативе комсомола возникло движение под лозунгом: «Гармонь на службу комсомола!» Надо было отвлекать молодежь от церкви, от пьянства, от застойного быта, от влияния нэпа.
Партия ставит задачу сделать культуру достоянием масс. И первым помощником партии в этом государственно важном деле был комсомол. Вот почему Маяковский с таким огромным желанием сотрудничает в эти годы с комсомолом, как никогда много выступает в комсомольской печати. От имени «Комсомольской правды» он говорил и на заводе имени Петровского. Маяковский видел, что возможности литературы в культурной работе не используются, и это его огорчало. Он дает советы культработникам, как можно и нужно использовать литературу в работе с молодежью, он, как мы уже знаем, проявляет огромную энергию в улучшении торговли книгой и сам занимается пропагандой книги, мечтая наводнить читателя «дождем брошюр».
1928 год буквально омолодил Маяковского. Бросим взгляд хотя бы на название стихотворений, написанных в этом году: «Десятилетняя песня», «Солнечный флаг», «Легкая кавалерия», «Марш-оборона», «Готовься! Стой! Строй!», «Товарищи, поспорьте о красном спорте!», «Привет, КИМ!», «Всесоюзный поход», «Вперед, комсомольцы!», «Счастье искусств», «Даешь автомобиль!», «Непобедимое оружие» и т. п. И вот еще одно - «Секрет молодости» - резкое осуждение тех молодых, «кто, забившись в лужайку да в лодку, начинает под визг и галдеж прополаскивать водкой глотку», и горячее одобрение истинной молодости, тем, «кто влит в боевой КИМ, тем, кто бьется, чтоб дни труда были радостны и легки!».
Даже по тем немногим названиям стихотворений, которые здесь приведены, видно, как живо Маяковский откликался на события внутренней жизни страны. И во всех этих событиях застрельщиком выступал комсомол.
Почти каждый день в полутемном коридоре редакции «Комсомолки», вспоминает ее бывший сотрудник М. К. Розенфельд, среди множества посетителей, появлялся высокий человек с массивной тростью, с папиросой в зубах, шел, прислушивался к разговорам людей, иногда останавливался, что-то выспрашивал, уточнял, слушал про мытарства изобретателя, знакомился с секретарем комсомольской организации с дальнего Севера, беседовал с пионерами о лагерях и советовал им, кем лучше быть, когда станут взрослыми. Это был Маяковский. Временами Владимир Владимирович просил извинения и на минуту уходил. В закоулке, у вешалки, или выйдя на площадку лестницы, он незаметно вынимал из кармана блокнот, что-то записывал и торопливо возвращался назад. С тростью под мышкой, в шляпе, сдвинутой на затылок, он долго ходил по коридору с интересовавшим его собеседником.
Секретариат помещался в конце коридора. Но по дороге Владимир Владимирович еще заходил в комнату репортеров - тут можно было узнать новейшую интересную информацию. В отделе комсомольской жизни его привлекали письма с мест. Минуя отдел литературы, где всегда бывали молодые писатели, Маяковский добирался наконец до секретариата, заходил к главному редактору, чтобы предложить новые стихи или получить задание. «Дело» для него всегда находилось.