— Ну и что? — не понял Ромка. — Пусть теперь тащит обратно.
— Маятник ушел на следующее колебание. Он вернется через год.
Ох. Ромка невидяще уставился в вечерние сумерки. Несмотря на высоту и ночь, было тепло, и ветер совершенно не чувствовался. В небе горели звезды, они были ярче, чем на Земле, и их было больше. И его, Ромкин, билет домой был где-то там…
— То есть раньше, чем через год, ты не можешь повторить заклинание?
— Ну… да. Только там ничего не надо повторять. Маятник так устроен, что на втором махе возвращает обратно все, что принес на предыдущем. Тебя вернут в то же место независимо от желания. Где бы ты ни был в это время.
— То есть я реально тут застрял? Кайл, ты подумай. Может быть, есть другой путь?
— Какой — другой? — вздохнул мальчишка. — Я даже не знаю, где он тебя нашел. Миры Техносферы вообще не исследованы, это никому не интересно…
Некоторое время они сидели молча. Пару раз по небу проносились светящиеся тени, вероятно, здешняя разновидность «Аэрофлота».
— Слушай, Ромка, — осторожно начал Кайл. — Ты… ты посмотри на это с другой точки зрения.
— Да с какой другой?!
— Ну… Вот твои родители, конечно, будут волноваться, — Кайл развел руками. — Но с другой стороны… Вот они постареют и умрут. Или заболеют.
Вероятно, на Ромкином лице отразилось что-то нехорошее, так как он поспешно продолжил:
— А вот если бы ты был магом, ты мог бы им помочь. Верно?
— В вашей армии меня научат лечить людей? — удивился Ромка.
— Нет. Там дадут основы. А дальше ты сможешь учиться сам. И это не армия.
— Понятно.
Если нет хорошего решения, надо выбирать лучшее из плохих. В теории, конечно, это звучало красиво.
— А твой Маятник… Он точно сработает?
— Да, точно. — Кайл растер лицо руками, словно пытаясь сосредоточиться. — Понимаешь, я нашел старую книгу, где исследовались его возможности. Вроде того, что я сделал, только наоборот. Они хотели научиться вытаскивать сюда рабов. Навсегда.
— Ну а я, по-твоему, кто?
— Ты просто не знаешь, что такое раб.
— Да, — сказал Ромка, подумав, — наверное.
— Ну вот. И они не смогли удерживать их здесь — через год Маятник уносил их обратно, а за год раба только-только удавалось обучить.
— Чего там учить, — буркнул Ромка. — Выдал лопату, и вперед.
— Ну что ты! — усмехнулся Кайл. — Канавы у нас копают по-другому… за деньги.
Они снова помолчали.
— Так ты согласен? — Кайл повернулся к Ромке и принялся перечислять, словно зачитывая пункты соглашения: — Ты заменяешь меня на срок чуть меньше года, начало обучения будет через неделю. Слуги как раз обучат тебя этикету. А потом я подменю тебя обратно, после того, как сработает Маятник. Моя выгода — свобода в течение этого года, твоя — все, что сможешь изучить, ты унесешь с собой. Согласен?
— Да, — вздохнул Ромка. — Согласен. Что я должен делать? Сейчас?
— Сейчас я наложил чары на слугу, он будет тебя учить всякой ерунде, а потом все забудет.
— Ерунде — это в какой руке держать вилку?
— А также как узнать в лицо всех своих одноклассников, кто от кого произошел и кто кого когда обидел. Кстати, имей в виду, это не просто школа.
— В смысле?
— В смысле, это будет гадючник. Кланы-то враждуют, а детям приходится учиться вместе, а значит, дети враждующих кланов ненавидят друг друга. Я же говорю, устаревшая традиция. А Рысь ненавидят все.
— Ну и что? — легкомысленно отмахнулся Ромка. — Подумаешь, ненавидят!
— Часть учеников не доживает до выпуска.
— Ни фига себе!
— Еще раз прости. Я не оставил тебе выбора. Если тебя обнаружат тут, в замке, то уничтожат, так что…
«Вот так. Уничтожат», — Ромка вздохнул, пытаясь разогнать предательские мурашки, бегающие по спине.
— Я же сказал, что согласен.
Кайл покачал головой.
— Все не так просто. Понимаешь… Если заниматься политикой… В общем… — Похоже, он чувствовал себя неловко. — Я, когда вербую людей, через подставных лиц, конечно, принимаю меры, чтобы они меня не предали.
— Ты боишься, что я тебя предам? Почему?
— Потому, — вздохнул Кайл, — что от успеха того, что я затеял, зависит судьба половины мира. Слишком много людей умрет, понимаешь? Не обязательно предавать. Случайности тоже считаются.
«Похоже, этот тип тоже играет в покер».
— И сейчас ты расскажешь мне, сколь страшен будет твой гнев? — поинтересовался Ромка.
— Не расскажу. Покажу. Возьми.