А потом та ночь в сарае жуткой бабищи и её ублюдочных детишек. Оля, весь день казавшаяся необычайно задумчивой, легла спать рядом со мной, но стоило задремать и я тотчас ощутил её исчезновение. А потом понеслось: Ольга с Ильёй — Галя с Витей, Галя с Ильёй — Оля с Витей. Ну и на закуску — Наташа с Ильёй! Всю ночь напролёт. Наверное, если бы нас не пришли убивать, они так и не остановились бы.
Причём, наутро никто не выглядел смущённым ни на грамм. Выглядел! Вот ещё. Если изменения во внешности днём раньше не слишком бросались в глаза, то теперь я реально офигевал, рассматривая заметно отросшие и очень посветлевшие волосы каждого. Плюс все выросли не меньше, чем на полголовы. Плюс какая-то хрень со зрачками. Плюс…Ёлки, да все девчонки стали на одно лицо!
А как они шпрехали с местными? Твою мать, это ж вообще за гранью! Те им своё: трах-тибидох, а эти: «Да, и давно это?» Как?..
— Пойдём? — в голосе Паши уверенности не ощущалась. Совсем.
— Куда? — я поёжился, — В дом? Что-то неохота.
— Рано или поздно всё равно придётся.
Как ни печально, но товарищ говорил дело. Альтернативы места проживания, всё-таки не наблюдалось. Хотя… Когда мы проходили мимо каменного моста, переброшенного через реку, я заметил пятёрку оборванцев, расположившихся между опор. Бродяги развели огонь и каркая, по-своему, поджаривали на палках что-то явно мясное. Возможно — крыс.
Наверное, если уж совсем припечёт, придётся присоединиться к местным бомжам. Пр этом я отлично понимал, насколько высоким окажется порог входа даже в среду местного отребья: ни знания языка, ни понимания местных обычаев. Чёрт, да эти парни наверняка привыкли грызть другу-другу глотки за кусок еды, а я что им смогу противопоставить? М-да.
— Вроде стих, — Паша вытянул руку перед собой, — Точно. Пошли, пока опять не пустился.
— Да что же ты так туда рвёшься? — проворчал я, тем не менее поддаваясь порыву товарища, — Думаешь нас там ждут с распростёртыми объятиями?
— Жрать охота, — признался Павел и глядя на его обвисшие щёки, я утратил желание возражать, — Вчера, вон, думал: нажрусь от пуза, в первый раз за столько-то дней, а сам взял и отрубился. Вино, наверное, чересчур крепкое.
— Наверное, — согласился я, — Кажется, мы куда-то не туда идём.
Проклятущие улочки, больше напоминающие проходы для крыс, походили одна на другую, как две капли воды. Как тут местные ориентируются? По кучам нечистот, разбросанным в произвольном порядке? Чёртово средневековье, или какой тут период истории? В фильмах про старину всё выглядело намного пристойнее, чем все эти грязные здания с потёками чего-то отвратного на стенах под тусклыми окнами.
Где же живописные вывески с изображениями пивных кружек, ножниц портного или мечей оружейных лавок? Кажется, мы-таки проходили мимо какой-то пивной, но опознавательных знаков над покосившейся дверью я не заметил. Просто зловонный проём оказался открыт, что крайне контрастировало с остальными, плотно закрытыми дверями и оттуда доносился нестройный гул пьяных голосов, грохот посуды и неумелое бренчание никудышного музыканта. Ах да, за углом мы наткнулись на три неподвижных тела. Кажется, пьяницы спали крепким сном, но я не стал бы ставить на это слишком много, учитывая алые потёки в ближайшей луже.
Покойники, чёрт…Сколько их тут! Пока мы шатались по узким проходам, я насчитал штук восемь. Всех бросили в тёмные щели между домами, содрав всю одежду, вплоть до нижнего белья. Если оно, конечно, было вообще. И это мы ещё не заглядывали в сточные канавы, откуда несло таким смрадом, что страшно и приближаться.
— Кажется, сюда, — неуверенно сказал Паша, указывая в проход под каменной аркой, на которой когда-то неумело пытались изобразить батальную сцену, — Нет, ну арку я точно помню!
— Там, где мы проходили, — устало возразил я, — был ещё ангел. С отбитым ухом. Мля, паша, мы ещё и заблудились. Всё один к одному.
— Да вы, батенька, пессимист, — Павел попытался улыбнуться и сделал приглашающий жест, предлагая пройти уродливой тощей женщине в чёрном бесформенном платье, — Прошу, мадам.
«Мадам», не спускавшая с нас с нас ошалевших глаз, приложила сложенные перстом пальцы ко лбу и чесанула прочь с такой скоростью, что только брызги из луж полетели. Опять начал накрапывать дождь.