Включив свет, Алексей с беспокойством осмотрел свою жертву. Он старался бить вполсилы, помня, как перестарался с Годованюком. Затем он вытащил из тумбочки блестевший хромировкой пистолет и с любопытством прочитал на боку: «Стар».
— Ты его не убил случайно? — спросил обеспокоенный Григорий, разглядывая своего врага.
— Не должен.
— Тогда бери, пойдем вниз, — скомандовал цыган.
Очнулся Нечай уже на первом этаже. Он сидел в одном из кресел с привязанными к подлокотникам руками, в холле горел свет, люстра во всю полыхала рукотворным «северным сиянием». Было тихо, даже слышно, как позванивали сверху тоненькие колокольчики хрусталя. От удара, нанесенного Ремизовым, голова Геннадия просто раскалывалась. Чуть справившись с болью, Нечай поднял глаза на сидящих перед ним людей. Хотя и Ремизов сильно изменился, и Григория он видел только один раз, но этих двоих он узнал непостижимым образом, мгновенно и сразу обоих. Нечай почувствовал, как волосы на его голове встают дыбом, по телу пробежала изморозь смертельного страха.
— Вижу что узнал, дорогой, вот и хорошо, — одобрительно кивнул головой цыган.
— Тогда говорить много не будем. Ты ведь знаешь, за что я на тебя так сердит? Это ты задумал сжечь наш поселок? Так?
Нечай чуть помедлил, потом кивнул головой. Говорить он не мог.
— И приказ отдал ты, Рыдя ведь не врал перед смертью?
Геннадий снова кивнул головой. Язык во рту был словно чужой.
— У меня все. У тебя есть какие-нибудь вопросы, лейтенант? обратился Гриша к Ремизову.
— Да, — кивнул головой Алексей. — Зачем ты убил мою жену и Гринева?
Нечай провел непослушным языком по губам, затем откашлялся, но мужество постепенно возвращалось к нему. Рассудком он понимал, что уже не жилец на этом свете и скрывать что-то было уже глупо.
— Мне заказал их Спирин, — хрипловатым голосом сказал он.
— Это этот, новый мэр? — переспросил Ремизов.
— Да.
— А не врешь?
Нечай кивнул куда-то вверх.
— В спальне есть небольшой встроенный сейф, за картиной, ключи в пальто. Там на кассете все, все разговоры.
Ремизов и Григорий переглянулись, цыган быстро сбегал наверх и вскоре принес кассету. Пока Алексей крутил хитроумные шкафчики в поисках магнитофона и перематывал кассету, Нечай, прикрыв глаза, размышлял о том, почему он не воспринял всерьез рассказ Фугаса о поисках бежавшего лейтенанта. Очевидно, тогда, прошлым летом, он поверил, что Ремизов окончательно сломлен. Даже теперь, у самого края жизни Нечай продолжал разбирать допущенные ошибки, только теперь не книжного автора, а свои собственные.
Пока Ремизов сосредоточенно слушал долгую запись, цыган ходил по дому с деловым видом, всюду включал свет, хлопал дверьми. Успокоился он только тогда, когда разговор на кассете шел уже о Ларисе, сел в кресло и с интересом дослушал до конца. Верный своим принципам, Нечай записал и диалог с мэром по поводу судьбы художника, но тут ему пришлось давать пояснения.
— Ну что, Леша, тебе все ясно? — спросил цыган задумавшегося лейтенанта. Тот молча кивнул головой.
— С ним ты тоже будешь разбираться? — Гриша кивнул головой в сторону замолкшего магнитофона.
— Да, непременно.
— Тогда этот мой.
— Хорошо, — согласился Ремизов.
Нечай смотрел на них почти бесстрастно. Мозг его работал, на удивление, ясно и четко. Внезапно для обоих он подал голос.
— У Спирина в эту субботу свадьба. Гулять будут в ресторане «Русь».
Ремизов с Гришей переглянулись.
— Гулять будут долго, часов до десяти, — продолжил Нечай.
— Зачем ты нам это говоришь? — спросил Алексей.
Геннадий усмехнулся в ответ.
— Обидно уходить одному. Пусть уж и он, мой «астрологический двойник», получит свое.
— Ну что ж, спасибо за идею, — Ремизов вытащил из магнитофона кассету, сунул ее в карман.
— Пора уходить, скоро утро, — напомнил он цыгану.
— Хорошо, я быстро, — кивнул тот головой, пристально рассматривая свою жертву. — Ты веревку сверху привязал?
— Да, как просил.
— Поднимись снова на крышу и, как дерну, вытаскивай меня отсюда.
Ремизов удивился, но спрашивать ничего не стал. Выходя из дома, он споткнулся о трупы собак в прихожей, Гриша зачем-то перетащил их со двора. Алексей высоко поднял брови, но цыган подтолкнул его к двери, и Ремизов услышал, как за его спиной тщательно закрывались многочисленные замки. С ними цыган провозился очень долго, это отметил и сам хозяин дома, впитывавший каждую минуту оставшейся жизни, как божью благодать.