– Чо! – заревел Пашка.
Наташка схватила пузатую сумку и понеслась аршинными шагами, догоняя основную группу. В суете она забыла свой зонтик. Опасаясь, что его кто-нибудь подберет из чужих, Пашка присел на одно колено и, не бросая клади, ухватил зонтик за ремешок зубами. Рыча и невразумительно ругаясь сквозь зубы, он побежал за Тимофеевой.
В школьном дворе уже немного остывшие от длинного подъема, студенты сидели, кто на чем, а кое-кто просто валялся на скошенной траве.
Свалив в общую кучу осточертевшую ношу, Пашка, лишённый силы тяжести, сделал несколько гигантских прыжков и тоже рухнул на землю.
– Кто Вэрхолата видэл? – ломая русский язык, пропел бородатый Володька. Он говорил с ужасным акцентом, и для всех было загадкой, как Карапетян смог поступить в институт. Он был самым старшим на курсе, и Володьку все очень любили и уважали, и не только за возраст. Карапетян был добр ко всем и очень трудолюбив. Особенно ценили Володьку преподаватели, и всегда ставили в пример.
– Да кто его знает. Он раньше всех выскочил из «Ракеты» и куда-то смылся, -сказал Пашка.
– Ищи свищи ветра в поле. Он, наверное, на утес полетел, – сделал предположение кто-то из ребят.
– А гдэ его вэщи тогда? Кто скажэт мне, гдэ этого таинствэнного человэка искат?
– С собой. Он все свое носит с собой.
Володька подошел к Пашке, обхватил его за плечи, пытаясь поднять, словно тот был мешком с мукой. Это было игрой.
– Поздравляю!
– С чэм? – передразнил Пашка.
– С прыбитием. Пошли найдом Вэрхолата и прыбъём его как последний негодяя. Зарэжим его.
– Я кинжал дома забыл.
–Нэ пэрэживай. У меня есть.
Вокруг уже смеялись.
–А за что мы его будем убивать? –спросил поднимаясь Пашка.
– За то, что всэм не помог. За то, что единоличник.
– А ну! Пошли.
Ребята встрепенулись. Всем хотелось прогуляться. Усталости уже не было, и веселая толпа потянулась к утесу, оставив дежурить у вещей Колю и Сашу.
Артема увидели еще издалека. Он шнырял среди разомлевших под вечерним солнышком животных и только успевал делать кадры. Равнодушные к фотографу, те хлопали ушами и похрюкивали, пуская пузыри в грязные лужи.
Пораженные увиденным, все сразу позабыли причину поиска. Столпившись невдалеке, все ребята уставились на делового фотографа.
– Ты ничего покрасывее не мог найти? – возмутился Володька.
– Пока нет, – невозмутимо продолжая отщелкивать кадры, сказал Артем.
– Ты зачэм на свинэй пленку перэводиш? Тебе людэй мало, что-ли?
Одна их чушек резко вскочила и уставилась на толпу. Самый трусливый и вечно вьющийся подле Герки Болдырев рванул в сторону:
– Ой, мама! Она меня сожрет!
– Это боров, – пояснил Артем.
– А мне все равно, – продолжая с опаской глядеть на огромную свинью, глупо улыбаясь, произнес Болдырь. – В чушке главное – сало.
Артем вышел из окружения животных и зачехлил свой «Зенит».
– Ну да! Если свинья ничем не отличается от хряка, то тогда чем ты отличаешься от той же Тимофеевой?
Юрка сразу поглупел:
– Не понял. А причем тут Тимофеева?
Юрка был человеком безобидным и в тоже время почти бесполезным. Его доброта не приносила никому пользы, а мощная, плечистая фигура не соответствовала застенчивому и нерешительному характеру. Артемовская грубость мало кому понравилась, и компания, забыв про инцидент, пошла дальше.
Парней разместили в спортзале. Мест хватило всем. Каждый выбрал себе спортивный мат, а кому-то достались даже настоящие матрацы. Половина спортзала, по общему мнению, оставалась общей для всех.
Для девчонок отвели две классные комнаты, не очень уютные и вечно темные. Заботливая завхозша, очень напоминавшая старуху-процентщицу, скрепя сердце, выдала девчонкам по матрацу и раскладушке. В довершении она вручила, под личную ответственность преподавателей, ключ от учительского туалета, который, правда, собственноручно заколотила на следующий день толстым гвоздем.
Парни сразу развалились на матах, наслаждаясь новым местом. Сыпались шутки, иногда дубовые, в адрес того или иного студента.
– Рядовой Болдырев! – звучал громогласный Пашкин бас.
Юрка не служил в армии по многим причинам, поэтому не знал, как правильно отвечать:
– Чего тебе, Пашёк?
– Два наряда за неуставной ответ. Назначаю вас дежурным по роте.
Юрка конфузно улыбался, оглядываясь на товарищей:
– Вечно ты, Пашёк, со своими приколами.
График, тем не менее, был составлен. И, как специально, первым дежурил Юрка. Обремененный обязанностью, он неуклюже ходил по залу и стонал, обижаясь на беззаботных друзей, посмеивающихся над ним.