С последним доводом Пашка спорить не стал и просто отвернулся, продолжая играть обиженного, хотя на его лице появилась улыбка.
На глазах у всех появлялась печка. Сначала поддон, потом отсек для поддувала. Вагин аккуратно притирал кирпичи друг к другу, и, снимая со стенок лишнюю глину, деловито комментировал свои действия:
– Все должно быть аккуратным и эстетичным. Какая печка, такая и еда.
Пашка, улыбаясь во весь рот, и забыв старые обиды, выбирал кирпичи покрасивее, и здесь тоже не обходилось без споров.
Чтобы углы печки были ровные, около каждого из них вбили колышки, выровняв их предварительно по отвесу.
– Печка – это не только тепло. Здесь будет главное место, – продолжал Коля Вагин. – Она трансформирует энергию природы и передает ее человеку.
– А что такое трансформация? – спросил скучающий среди парней Юрка.
– А вот у Паши спроси, – посмеялся Вагин, зная, что Пашка наверняка что-то отколет.
– Да, тебе, Болдырев, бесполезно что-нибудь объяснять. Ты что, не видел трансформаторных будок?
– Это почему? – обиделся Юрка и глупо улыбнулся. – Что я, баран что ли?
Девчонки захихикали.
– А ты не знал, что ли? У тебя, наверно, и рога на голове есть. Давай проверим. – Пашка растопырил грязные пальцы и устрашающе направился к Болдыреву.
– Ой, мама, – Юрку сразу сдуло на безопасное расстояние . – Ты как ляпнешь. Хоть стой, хоть падай. Я балдею с тебя. В трансформаторе ток, а в печке дрова.
– Ладно, ребята, хватит дурачиться, – Вагин выпрямился. – Дима, держи мастерок и доложи последний ряд. Юра, пошли за плитой.
– Чуть что, сразу Болдырев, – заныл Юрка, и понурив голову поплелся за Вагиным.
Когда печь была почти готова, появился Артем.
–А вот и поросячий фотограф, собственной персоной. К шапочному разбору прибыл.
Артем косо взглянул на Герку, но ничего не ответил. Отойдя на десять шагов, он вынул «Зенит» и навел на резкость. –Кто не успел, тот опоздал.
С криком и визгом толпа ринулась занимать самые лучшие места возле печки, чуть не развалив своё еще не окрепшее детище.
– В любом деле важна во время поставленная точка, – подытожил как никогда довольный Коля Вагин.
К вечеру уже украшенная автографами на каждом кирпиче печка с новенькой плитой и железной трубой украшала школьный двор. Вокруг бегали местные мальчишки, пытаясь что-нибудь сунуть в топку и запалить.
Вагин строго-настрого наказал всем не подпускать никого к печке и не зажигать ее, пока глина окончательно не схватится.
– А вечером можно будет чуть-чуть протопить, – пояснил Коля.
После утряски всех общих дневных дел повесили график дежурства по кухне и назначили ответственных за приготовление пищи. Дежурить решили попарно. Мальчик с девочкой.
– Ну вот. Как в школе, – ныл, как всегда Болдырев.
– А ты, Болдырь, со мной дежурить будешь, – заявил Пашка.
– Это почему? Я что, девочка, что ли?
– А мы это сейчас проверим.
Толпа дружно заржала, включая самого Вагина, любившего посмеяться в дружной компании.
– Не, Пашек. Я лучше с Еремой буду дежурить.
– Ты дурак, Болдырь, – встрепенулся Еремей, – что я себе девчонки не найду, что ли?
– Да ну вас. Ржут, как кони. Девчонки, кто со мной будет дежурить?! Я один не буду! –ныл Юрка.
Без голосования решили каждый вечер устраивать маленькие просмотры работ. Кое-кто уже имел в копилке свеженькие этюды с местными достопримечательностями.
– Девчонкам по одной не ходить, -твёрдо заявил Фентисов. – Подъем в половине шестого. Отбой – на усмотрение. Но в десять часов все на месте, —подытожил он свою не длинную, но емкую речь о правилах пленэра.
Со двора школы открывался изумительный вид на Амур. Место, неспроста выбранное для школы, находилось немного на отшибе, от чего дети чувствовали себя уютно в своем мирке.
Сидя у печи и слушая, как трещат дрова в топке, можно было до самой темноты любоваться вечерними закатами. Суета на пристани, движение людей по селу, крики детворы, доносившиеся с берега, нежное вечернее солнце – всё это придавало картине характер чего-то неизменного и по-особому летнего. Как будто время остановилось, и никакой прогресс и холода не коснуться этого заброшенного уголка.
Первый интерес местных жителей к студентам прошел. Но мальчишки, эти вездесущие, вечно чумазые и голодные оттого, что сутками не появляются дома, на правах хозяев шныряли по коридорам школы, и с неподдельным любопытством заглядывали в спортзал. Им все было в диковинку, особенно, этюдники и громадные зонты. Их интересовали рисунки, краски. В общем, все. Они очень любили позировать и часами ошивались вокруг студентов в ожидании долгожданной минуты, когда кого-нибудь из них ни изобразят, как на фотографии.