Погода стояла на редкость хорошая, с ясным небом и теплыми тихими вечерами. Все студенты загорели и стали похожи на жителей тропических стран.
Сначала поселок был в шоке от студенческих нарядов. Коротенькие шортики, сделанные из старых джинсов, прозрачные футболки, разрисованные всевозможными способами, козырьки, соломенные самбреро, дырявые поношенные джинсы… Эти наряды по началу шокировали местных жителей. Бабы ворчали, а мужики исподтишка пялились из полуоткрытых окон на молодых и загорелых студенток. Но уже через неделю кое-кто из местных красоток перенял опыт, переделав старые джинсы в супермодную одежду.
Первые этюды, наполненные свежими впечатлениями от нового, уже ушли в прошлое. Маленькие подмалевки с сиюминутными эффектами, или почеркушки, как их назвал Вагин, должны были смениться длительными композициями с четко поставленной задачей на передачу пространства и объемности.
– Короткие этюды, задача на передачу состояния, и только. Вы должны переходить к осмысленной передаче пейзажа. У ваших этюдов должна прослеживаться определённая тема. Оживите свои работы мыслью. Душой надо видеть природу. Сердцем. Если вам нечего сказать, лучше не беритесь за кисть. Рисуйте карандашом или углём, вон, сарай школьный. Там всё есть, и ходить далеко не надо.
Каждый вечер Вагин ворчал, обвинял всех и каждого в лени, а Фентисов, как и всегда, только давал советы. Иногда он вносил коррекции в рисунки, показывая всем, как нужно работать над композицией. Так, обсуждая неплохую, но скучную работу Саши Бея, по прозвищу Циркуль, Фентисов просто намазал большой кистью посреди листа облако. И работа тут же задышала, в ней появился воздух и движение света. Фентисов учил не бояться вносить в работу то, чего в данный момент нет. Но для этого необходим опыт, как раз то, ради чего они и приехали сюда.
Каждый из преподавателей делал разную работу. Самая черная всегда доставалась Николаю Ивановичу, а Евгений Иванович только ставил точку, но, как показывала практика, всегда в нужном месте. Они составляли прекрасный дуэт и как специалисты дополняли один другого.
В первые дни кое-кому удавалось выполнять до десятка этюдов. Переполненные эмоциями, под впечатлением от местных красот, студенты летали по селу в поисках свеженького сюжетик, но через неделю пыл и азарт заметно поубавился.
– Первое впечатление прошло, – неустанно повторял Коля Вагин. – Пора подойти к работе осмысленно. Тогда появится результат.
С утра, сразу после завтрака, все разбредались по своим любимым уголкам отсыпаться после утреннего этюда. Еще до восхода солнца, в кромешной тьме, Фентисов жестоко будил студентов и выгонял на первый этюд. Девчонки ныли и не хотели вылезать из постелей. Скрипя зубами, как лунатики, ёжась от утренней прохлады, подымались и парни. Протирая на ходу заспанные глаза, они, как на казнь, шли делать этюд до восхода солнца, волочили по земле этюдники и проклинали вчерашний вечер, когда сидели и веселились у печки до последнего сверчка. Только один человек в поселке проникся уважением к утренним вылазкам студентов. Это был местный пастух, бодро проходивший со своим стадом мимо школьного стадиона.
После завтрака девчонки сползали к реке, целый день грелись и плескались, забыв о всякой работе. Своими загорелыми фигурами они, словно мух, притягивали разных местных бродяг и бездельников, пытавшихся затесаться в друзья. Мальчишки наоборот – тянулись туда, где было тихо и безлюдно: в горы, в лес или на скалы.
Самой большой достопримечательностью округи был, конечно же, утес и его знаменитые пушки, оставленные еще с прошлого века амурскими казаками. Пушки были ржавыми, и наверное, тоже достались, как наследство, от других казаков. Они давно не стреляли, но своим видом придавали местности особый характер, вызывали понимание того, что места эти исконно русские, и находятся под защитой, и что у земли этой есть хозяин. Пушки по-прежнему отражали славную историю здешнего края. Вокруг орудий всегда было убрано, и за местом кто-то следил.
Сразу за пушками шел крутой обрыв к самой воде. Внизу сновали лодочки, казавшиеся крошечными сверху, и слышались голоса рыбаков. Моторки шныряли во все стороны, оставляя за собой шлейф, как от космической ракеты.
Несмотря на свою популярность и значимость, место это было почти всегда безлюдным, поэтому Артем частенько его навещал. Каждый день он забирался по узенькой тропинке на площадку и бесцельно смотрел вдаль. Можно было размять кости и побегать по камням.