В один такой момент, когда к очереди пристроился герой Гражданской войны, дверь не открывалась особенно долго. Выждав время, старик нерешительно постучал клюкой по железной двери. На его удивление, дверь сразу приоткрылась и оттуда высунулось миленькое личико все той же Оленьки Иевлевой. Осмотрев толпу и увидев старого знакомого, Оленька сверкнула глазами и ласково прошипела:
– Что дедуля, так уж невтерпёж? – потом мило улыбнулась всем, кто был рядом, и опять захлопнула дверь ещё на десять минут.
Когда терпению старика подошел предел, а сам он готов был лопнуть от злости, дверь неожиданно распахнулась, и из туалета грациозно выпорхнули две особы, одарив публику особенно теплой улыбкой. Каково же было их удивление, когда из гальюна появилась курчавая белобрысая голова молодого паренька с шальными, выпученными глазами.
–Курить чтоль негде? Моду взяли! Безобразники. – Разгоняя газетой едкий табачный дым дед прошаркал в долгожданный толчок, махнув на все рукой.
Герка, курчавый, светловолосый и беззаботный, был самым молодым на курсе. Он был вроде дежурного клоуна, и вокруг него всегда крутилась пара девчонок. Там, где был Герка, всегда стоял дикий хохот и бесшабашное веселье. Так же, как и многие, Герка бегал меж пассажиров и без всякого смущения делал наброски. Это были шаржи, и на всем курсе лучше Герки их делать никто не мог. Его яркую внешность еще более усиливали потертые до невозможности джинсы и обвисшая хипповая майка.
Все парни на курсе делились на две группы: на тех, кто только закончил школу, и тех, кто успел отслужить армии. С виду они казались более взрослыми и рассудительными. Однако отношения между группами были самыми теплыми и мирными.
Дети все время крутились под ногами у студентов, трогали этюдники и вечно просили, чтобы их нарисовали. Счастливчик сидел, не шевелясь, и светился, как лампочка, на весь салон. Ворчавшие поначалу мамаши, возмущенные внешним видом студентов, постепенно свыклись и только вполголоса обсуждали поведение молодежи.
– Учителя будущие, – шептались они меж собой, стараясь удержать изнывающих от любопытства чад.
– Глянь-ко… Девки-то почти все без лифчиков. А парням хоть бы что. Ну и мода пошла! А эти два! Видать, ихние преподаватели. Наверное, умные. Читают да спят. Творческий народ. Одно слово – художники. Чему только научат? Вот вопрос.
– Как одеваться. Да ржать, как лошадь. Им бы в театральный. А тому, курчавому, хоть сейчас в цирк. Но уже художник. Малого моего нарисовал, что фотография. А этот, с бородой? Мужик, да и только. Нерусский, что ли?
– Хорошо, хоть матом не ругаются.
– Это-то да. А было как-то, ехала, так везли какое-то училище. Всю дорогу ругались, как собаки. А в конце еще и подрались. Не поделили что-то. И дрались-то девки. Во как! А эти просто молодые, потому и веселые. А там, глядишь, ветер из головы выдует.
– Дай-то бог!
Артёма разбудил чей-то дикий смех. Во рту от жары пересохло, но ещё больше хотелось курить. Он размял затекшие ноги и прошёл на корму, прихватив на всякий случай свой «Зенит». На удивление, на корме никого не было. Похрустев суставами и смачно зевнув, он сунул в зубы сигарету и прикурил. Глубоко затянувшись, с удовольствием выпустил облако белого дыма.
Проплывали небольшое село, каких по берегу встречалось не так уж много. Берега, в основном, были дикими и безлюдными. Поравнявшись с небольшой пристанью, «Ракета» сбросила скорость, и из рупора металлический голос что-то проорал. Что, Артему разобрать так и не удалось. В этот момент на палубе появился Валерка Блохин. Он был намного старше Артёма, невысокого роста и крепкого телосложения. Успев где-то поработать и даже отслужить в армии, Валерка всегда напускал на себя нарочитую деловитость. Очки и маленькие аккуратные усики лишь подчёркивали его солидность, и хотя на курсе к нему относились с уважением, для Артёма это ничего не значило.
Блеснув очками и хитро улыбнувшись Артему, он тоже облокотился локтями о железный борт и стал рассматривать людей, столпившихся на дебаркадере:
– Что это они флажком машут? «Ракеты», что ли, никогда не видели?
Баржа быстро осталась далеко позади.
– На тебя пришли поглядеть, – ляпнул Артем, рассматривая уплывающий берег.
Валерка вопрошающе посмотрел на Артема, но ничего не сказал.
– Они к «Ракете» пришли, – глядя на оставшихся далеко позади людей, словно выискивая знакомое лицо, сказал Артем. – Здесь другой дороги нет. Только по Амуру.