А данный роман ещё далёк до завершения…
Итак, поиски улетевших пташек не прекратились – наоборот, перешли в завершающую стадию: на их след вышли. Никто в этом уже не сомневался.
Никто из беглецов не сомневался и в том, что идиллии в этом мотеле не получится. Да и засиживаться на одном месте времени не имелось. Машина Мендеса была закачана бензином под завязку. До перевала должно хватить. Мендес укладывал в багажник коробку с провизией – на всякий случай. Бет помогала и попутно осматривалась. Постояльцев было немного – они нахлынут на уик-энд, преимущественно разгульные студенты и новобрачные в окружении праздных друзей. Нынешние являли собою немногочисленных туристов-одиночек и семейных пар, возвращающихся из Цепичского аэропорта.
Елена после завтрака возвращалась в номер – принять напоследок душ, уложить личные вещи и оглядеться, не осталось ли следов пребывания, слишком явно указывающих на них. Она шла не спеша, задумавшись. Сегодня с утра почему-то разболелась голова. Может, оттого, что погода изменилась, запасмурнело, похолодало. Надо бы не забыть взять в аптечке что-нибудь подходящее…
Она завернула за угол. Горничная слишком уж поспешно отскочила от двери номера. В одной её руке был пылесос, в другой – мешок для мусора. Любезно улыбнувшись и слегка поклонившись, девушка неловко развернулась и поспешила по коридору прочь. Елена смотрела ей вслед со странным ощущением дежавю. Что-то смутно укололо её. Интересно, она уже побывала в номере, или только собиралась? Если побывала, значит, Бет в номере. Если только собиралась, значит… Чёрт побери, но ведь Мендес ясно и чётко запретил входить к ним в номер!
Елена почти подбежала к номеру, дёрнула дверь – закрыто. Повернула ключ. Быстро осмотрелась в номере. Непохоже, что здесь копались. Нет, всё в порядке, никто здесь не убирался – вон фантик от конфеты как улетел вчера со стола, так и лежит на прежнем месте, около ножки. Почему же девица так резво скакнула в сторону, точно подглядывала в замочную скважину за откровенной сценой? Мечтала ограбить? Просто любопытствовала?
Вот куртка Виктора. Елена обняла её, улыбнувшись ей, точно старинной любовнице и подруге – куртка пахла любимым мужчиной, его потом, его слезами и смехом, его раздражением и ласками, его желанием и исступлением. А это что? Нож? Елена вытянула кинжал из ножен. Ага, вот он, любимый стилет, с перламутровыми инкрустациями, лёгкий, удобный, с виду просто игрушка. Бывший стиль. Stiletto. Зачем он Виктору? Что он символизирует для него? Воспользовался он им хоть раз, чтобы убить или защититься? У него есть другое оружие, сильнее и тоньше, ещё тоньше…
Елена машинально взяла стилет в руку – он притягивал её, в нём была неизъяснимая прелесть - загадка времени, стиль и изысканность. И он так был похож на Мендесовский лабораторный инструментарий – казалось, воткни его в вену – и кровь побежит по нему тонкой струйкой прямо в радужный куб.
Елена подошла к окну, продолжая сжимать стилет, и вздрогнула. Давешняя горничная, уже без пылесоса и мусора, стояла под окном и смотрела вверх. Потом к ней подошёл портье, они о чём-то говорили, потом портье поспешил назад, в отель, а девушка вновь подняла лицо кверху, и Елена встретилась с ней глазами. Горничная тут же сделала вид, что просто запрокинула голову, поправляя волосы. Да она пытается следить, догадалась Елена, или высматривает какой-то знак. Но как-то неумело, нелепо. Горничная ли? Почему на её ногах – не удобная обувь для работы, а модные босоножки на каблуках? Девушка развернулась и не быстро, но и не медленно пошла по тропинке в направлении летнего туалета.
Елена выскочила из номера, закрыла его на ключ – у Бет и Виктора имелись свои ключи, и побежала к лифту. Лифт полз неуклюжей черепахой, и Елена всё прокляла. Едва не сшибив с ног пожилую супружескую пару на первом этаже, она вылетела на улицу. Так, куда теперь? Елена увидела, как девушка неторопливо идёт по аллейке, уводящей в лес. Что ей делать в лесу? Спрятаться, или у неё там встреча, замаскированная под свидание?
В голове Елены будто раздавались щелчки, и каждый щелчок выстреливал в глаза картинкой-кадром: вот на окне детской заполыхала занавеска; вот Елена слетает по служебной лестнице в парк; вот несётся по аллее быстрее ветра за убегающей обманщицей в серой униформе; вот набрасывается на неё…