- Важно только уговорить мою маму… - добавила Елена. Недавно их общий знакомый изрядно покорёжил свой байк, чудом оставшись в живых, и с тех пор Марта и слышать не хотела ни о каких мотоциклах. В их городке, считала она, пока вполне можно обойтись собственными ногами.
А мечты бежали дальше.
- А потом мы купим домик во Франции, и будем каждый выходной ездить в Париж…
- Ну, это будет ещё не скоро, - возражала более практичная Елена, - Ты сначала поднакопи денег. Пока ты будешь учиться, я тоже пойду работать и буду копить.
- А потом я возьму тебя к себе в секретарши - когда стану большим человеком. У тебя будет свой отдельный кабинет, а посетители будут глазеть на тебя, открыв рот, и падать в обморок от изумления и восторга! А я стану тем временем их обрабатывать!
- Послушай, Лео, - задумалась Елена. - Но ведь тогда у тебя будет а-а-громный живот, так?
- Ну, так. Большой человек не бывает без большого живота!
- В таком случае, меня у тебя наверняка отобьют! уверенно заявила она.
- Как так?
- Вот так. Молодой и стройный как кипарис испанец на гнедом жеребце!
- Ну, уж нет. Я займусь бодибилдингом и конным спортом и похудею! А испанцу – фиг с маслом!
И Лео подхватил Елену на руки и закружился с ней посреди аллеи - она снова смеялась, закинув голову, смеялись ямочки на щеках, смеялись дешёвые сережки в маленьких ушах, смеялась маленькая упругая грудь, обрисованная тонким платьицем, смеялись высоко вскинутые брови, смеялась слетевшая с ноги туфелька… Смеялся и Лео, счастливый её смехом и предстоящим увлекательным путешествием.
И только странный наблюдатель не смеялся, скрывшись за деревьями – его рот кривился, руки сжимались в кулаки и вновь разжимались, угольно-чёрная прядь волос упала на лоб, прорезанный мучительной морщиной. Они давно ушли, а Виктор Мендес всё стоял посреди аллеи, словно мрачное изваяние, и усмешка искривила его не умеющее улыбаться лицо странной гримасой.
- Значит, решено, - пробормотал он.
…Перед тем, как уснуть, Елена долго лежала в постели, вспоминая робкий прощальный поцелуй Лео, его слова и обещания, и как она, перехватив инициативу, сама обхватила его голову руками, притянула к себе и поцеловала прямо в губы, не стыдясь матери – Марта подоспела на станцию к отходу поезда. И как Марта отвернулась, чтобы их не смущать.
На душе у Елены было как-то смутно. Её вдруг охватила паника – захотелось всё бросить и махнуть следом за Лео, словно он мог исчезнуть навсегда. Когда поезд отошёл, она вдруг разрыдалась на груди у матери: «Зачем я его отпустила?» - и мать с трудом её успокоила. И теперь, поздней ночью, в постели, тоска снова нахлынула. Перед глазами всплыла странная, вызывающая ужас и отвращение, фигура в чёрном, с желтыми звериными глазами и подрагивающими, словно от тика, губами. Елена сжалась в комок, натянула одеяло до носа, её бил озноб, ледяные ноги не желали согреваться, она тщетно гнала из головы жуткий горящий взгляд, и с непостижимой ясностью вдруг поняла, что она больше никогда не увидит Лео.
глава 2
А в городке среди старожилов вновь поползли странные слухи.
Три года назад на улице Старицкой, что вдоль реки Старицы, появился иностранец. Ничего удивительного в самом этом факте не было - иностранцы последние годы валом валили в Замостин, покупали земли, строили роскошные особняки. Удивительным было то, что он купил один из старинных замков у разорившегося владельца, полгода вёл внутреннюю перестройку, завозил бесчисленные контейнеры с имуществом, и потом – исчез. То ли уехал, то ли растворился в доме. Более двух лет его не видел никто. Впрочем, даже если бы увидел – не узнал. Даже самые досужие сплетники не смогли разглядеть его настолько хорошо, чтобы точно описать. Он представлялся им то итальянцем, то евреем, то арабским шейхом, то вообще африканским бунтовщиком. Даже его настоящего имени не знал никто. Его работники – или друзья? – на расспросы не реагировали, либо отшучивались и несли чепуху. Однако за услуги платили более чем щедро.
Рабочие, орудовавшие в замке, были приезжие и тоже держали рот на замке, а потом тихо исчезали из Замостина. Самым разговорчивым оказался некто Хуан Перес, садовник. Он регулярно получал на почте посылки с семенами и клубнями цветов, и охотно сообщал массу полезных сведений о путях их разведения, ухода, о свойствах земли и удобрений – но не более.