Чартуотер остановился, не дойдя до середины зала. Пространство перед ним заколебалось – так дрожит и плавится воздух на горизонте раскаленной пустыни. Сэр Томас протянул руку, и его пальцы исчезли в мерцающей пустоте.
В то же мгновение он с тихим ругательством отдернул руку.
– Ангел тебя подери, – пробормотал Чартуотер. – Все эти гаргульи. – Он досадливо обсасывал укушенный палец. – Великая Церковь организовала комиссию, которая этим занимается. Ну и я там тоже понемногу участвую.
Это прозвучало как «только на мне там все и держится».
– Выясняем, кто и за что оказался в камере. Если, как говорят эти святоши из Церкви, «была попрана справедливость», размораживаем кусочек тюрьмы, да и вытаскиваем беднягу.
Сэр Томас сосал свой палец с таким ожесточением, что я уже начал опасаться, не отгрызет ли он себе ненароком руку. Я уже был готов броситься на выручку, когда Чартуотер вынул перст изо рта и с важным видом вытер его о штаны.
– Даем по сотне золотых монет за каждый месяц, проведенный в тюрьме, – и лети, птичка, на волю. Знаете, на что они тратят эти деньги?
Подразумевалось, что нет, и я изобразил на лице живейший интерес.
– Нанимают адвокатов и подают на нас судебные иски. Требуют еще большей компенсации. За последнюю пару недель в столице Церкви появились четыре новые юридические фирмы, которые только этим и занимаются. В основном там работают гоблины. Гоблин-стряпчий – только подумать!
– Почему же случилась вспышка философии Зла, сэр Томас? – спросил я. – Это имеет отношение к тюрьме Сокорро?
– Мы не знаем, – отвечал Чартуотер с важностью первооткрывателя. – Однако!
Он воздел вверх палец, и я поспешно отшатнулся, памятуя, где только что побывала эта часть его руки.
– Мы нашли там человека – вернее, наполовину вампира. Он обладает большими способностями к предвидению. Такой талант бывает только у одного на миллион. Если мы привезем его в общину, он наверняка сможет сказать, что там произошло.
– Но у этого плана есть недостатки, раз мы здесь?
– Проблема в том, что он – ближайший помощник коменданта тюрьмы. Когда Сокорро была погружена в хрустальный лед, он находился не внутри нее, а был вместе с патрулем. Как вы знаете, ближайшие окрестности тоже были заморожены.
– И вы не уверены, захочет ли он вам помогать? – спросил я.
Чартуотер замялся:
– Точнее сказать, мы уверены, что не захочет. Главы Великой Церкви хотели послать к нему троих кардиналов. Спеть пару псалмов о победе добра над злом.
Здесь он издал звук, который следовало бы назвать «хрюканьем». Но поскольку я вежливый эльф, скажу, что сэр Томас скептически хмыкнул.
– Они даже в бандитский притон пошли бы с походной исповедальней – твердо уверенные, что висельники тут же раскаются при первом взмахе кадила.
Сэр Томас аккуратно расстегнул пуговицу на манжете и стал засучивать рукав. Пространство перед ним успело покрыться бурными волнами. Бушующее озеро астрала, у которого не было ни берегов, ни дна, ни даже воды – только вздыбленная поверхность.
Нельзя сказать, что Франсуаз не участвовала в разговоре. Она вообще отсутствовала. Все ее мысли витали вокруг Марата Чис-Гирея и его пасквильного эссе.
– Надо, чтобы кто-то поехал в Аспонику и поболтал с этим человеком, – пояснил Чартуотер. – Не хотелось беспокоить вас, поэтому мы обратились к Витязям Долга. Они были рады помочь и обещали приступить месяцев через семь. Правда, потом выяснилось, насколько все опасно, и они пошли на попятную.
– Что известно об этом человеке? – спросил я.
– Очень мало. Мы начали с заключенных. Среди них гораздо больше невинных людей, которых надо извлечь из хрустального льда, чем среди тюремщиков. Сейчас я вам его покажу.
Сэр Томас поднес руку к астральному порталу, намереваясь раскрыть его и показать мне провидца тюрьмы Сокорро. Внезапно черная тень метнулась из мечущихся сполохов. Она устремилась прямо к горлу Чартуотера.
Черный магистр в ужасе отпрянул.
Маленькая гаргулья, черная, как мраморная статуэтка, чуть больше моей ладони, уселась на грудь сэра Томаса. Тремя лапками она цепко хваталась за пиджак и жилетку Чартуотера, а третьей изо всех сил старалась отцепить золотую бутоньерку.
Магистр замахал руками.
– Мерзкое создание! – воскликнул он. – Прочь, прочь! Пошла вон! Кыш! Гули-гули!
На этом его запас устрашающих криков иссяк, и он принялся с удвоенной силой махать руками.
Над волнами пространства появилась голова второй гаргульи. Сперва осторожно, нерешительно она осмотрелась вокруг, потом ее внимание привлекли золотые часы сэра Томаса.
Существо вспорхнуло вверх и вцепилось Чартуотеру в руку.
– Маленький гаденыш, – бормотал магистр. – Отдай мою бутоньерку, глупая тварь.
В столь критической ситуации я поступил так, как сделал бы на моем месте любой отважный, сильный и благородный эльф.
Я поспешно отступил в сторону.
Однако Франсуаз не отличается моим благоразумием. К тому же за это время в ней успел накопиться достаточный запас злобы, адресованной Чис-Гирею. А раз выспреннего поэта поблизости не оказалось, можно было выплеснуть настроение на астральных воришек.
Быстрее молнии Франсуаз оказалась возле сэра Томаса. Резкий удар ладони отправил первую гаргулью в полет через всю комнату. Зверек шлепнулся о стену из серого камня, обиженно заворчал и нырнул в волны астрала.
Теперь смелая демонесса бросилась выручать руку сэра Томаса. Но то ли девушка не рассчитала своей силы (чго с ней часто случается), то ли она не учла энергических движений черного магистра – с жутким шумом, оглушительным хлопком и душераздирающими криками сэр Томас свалился в астральный пруд. Доля секунды – и только его ноги в штанах цвета соли с перцем отчаянно дергались перед нашими глазами.
Франсуаз схватила сэра Томаса за икры и стала тащить. То-то заохали бы праведные прихожане, увидев, какие непотребства творятся в столице Церкви!
Здесь уж и мне пришлось прийти на помощь своей незадачливой спутнице. Я обошел астральный пруд так, чтобы сэр Томас не смог ненароком меня лягнуть, и обхватил его за икры.
Я никогда не обольщался относительно комплекции Чартуотера. Но только в тот момент понял, насколько же магистр поправился.
Лишь пару минут спустя, извиваясь и отплевываясь во все стороны, сэр Томас смог выбраться из астрального пруда. При этом он так отчаянно дергал ногами, что заехал моей партнерше прямо в глаз лакированным ботинком.
Это не заставило Франсуаз выпустить Чартуотера, но и не наполнило ее сердце сестринской любовью к ближним.
– Ангельские создания, – ругался сэр Томас, пытаясь прийти в себя. – Чтоб им лопнуть.
Он продолжал отплевываться, и увесистая порция астральной жидкости полетела Франсуаз прямо в лицо, уравновесив тем самым синяк под глазом.
– Хотели украсть мои часы, – пожаловался Чартуотер и потянулся было к запястью, чтобы продемонстрировать нам свою отвоеванную собственность.
Я постарался стушеваться. Я-то видел, в каком состоянии сэр Томас вышел из неравной борьбы с двумя гаргульями. А ему еще предстояло это оценить, осознать и смириться.
Перво-наперво сэр Томас обнаружил, что на руке больше нет часов. Его лицо приняло озадаченный вид, и он потянулся к галстуку, чтобы его поправить.
Галстук тоже отсутствовал: а когда Чартуотер попробовал оправить отвороты пиджака, то выяснил, что остался в одной рубашке. Да и та была так сильно порвана, словно ею занималась целая стая в дупель пьяных енотов-полоскунов.
Пару секунд сэр Томас дышал так тяжело, что я уж решился собирается с силами, намереваясь нырнуть обратно в портал и взять реванш у проказливых гаргулий. К счастью, здравый смысл возобладал, и магистр ограничился тем, что принял важный вид.