Надеюсь, я не заболела, потому что миссис Грей права — с антибиотиками не работают противозачаточные таблетки, и не работают долго. Кажется, Кейт из-за этого и забеременела, за месяц до Элиота она пила антибиотики, подхватив герпес на губах.
Дерьмо. Вот это теперь точно фобия!
«— Я живу с вашим сыном, у нас всё серьёзно…
— Только не залети».
Восхитительная женщина.
— Я, наверное, поеду. Была рада увидеть тебя, приезжай к нам в пятницу, хорошо, дорогой? — Тедди получает поцелуй в щеку, но с неохотой реагирует на него. Пицца в духовке кипит слишком восхитительно, чтобы обращать внимание на бабушку.
— Кристиан будет через несколько минут, миссис Грей. Вы наверняка хотели увидеть его. Мне как раз нужно позвонить, а оставлять Теодора наедине…
— Конечно, мисс Стил.
Кавана смеется надо мной, громко и противно, искренне, когда я в попыхах рассказываю ей, что сейчас происходит.
Старая стерва!
Я даже поверить не могу, что эта милая женщина, будущая свекровь Кейт, о которой она так много говорит, один и тот же человек с матерью Кристиана.
Я, правда, поверить не могу и в то, что Кейт с Элиотом решили, что ребёнок должен быть рождён в браке.
«Ана, папа!»
Я слышу, что приехал лифт, слышу радостный визг Теодора, который до безумия рад отцу, который зовёт меня, и как бы мне не хотелось бы не бесить миссис Грей, я и сама лечу встречать Кристиана, торопливо попрощавшись с Кейт.
Крепко обнимаю моего папочку, и он смеется, покружив меня по холлу.
— Привет, папочка.
— Привет, детка, — Кристиан трётся носом об мой нос, и я хихикаю, но тут же выбираюсь из его объятий. Я чувствую этот взгляд миссис Грей… — Здравствуй, мама.
— Здравствуй, Кристиан, дорогой. Я буквально на пять минут, хотела пригласить вас к нам на Рождество. Приедут родители Кейти, мы познакомимся… Она скоро станет частью нашей семьи. И я жду ответа от тебя.
— Мы подумаем, нам с Аной нужно посоветоваться и обсудить это.
А! Съела, сучка?!
Стил, она в матери тебе годится!
— Ты даже не сказал мне, что вы живёте вместе. Я не ожидала… Смутила Ану сегодня.
— Не думал, что это важно для тебя.
— Тедди, пойдём проверим нашу пиццу, — забираю мальчишку, им нужно поговорить наедине.
Я не хочу, чтобы они ссорились. Я просто хочу, чтобы миссис Грей приняла меня, лишь для того, чтобы Кристиан не разрывался между нами. Он боялся, да и я тоже, что он будет разрываться между мной и сыном, а оказалось совсем иначе… Я ведь «та самая», из мечты миссис Грей. Та, что кричала, что ей нужна карьера и секс с извращениями, а сейчас готовит пиццу со своим котей, играя с ним в ладошки.
Дура, которая отказалась от своих принципов ради мужчины.
И я счастлива.
Кристиан меня не контролирует: я работаю столько, сколько мне нужно, я встречаюсь с девчонками, я делаю что хочу. Он балует меня подарками и свиданиями, он обеспечивает меня. «Мне так привычнее. Просто смирись, это не повод для ссоры».
И он не навязывает мне Тедди, он нашёл замечательную няню для него, и ещё какие-то факультативы, я почти не вижу ребёнка, если сама не хочу. Тедди — это приятный бонус к Кристиану, а сам Кристиан — это мой подарок судьбы.
Мой мужчина: мой папочка, мой Господин, мой партнёр, мой друг.
Слабая и зависимая, когда он рядом.
***
— Моя девочка такая красивая…
Мои ноги связаны между собой на щиколотках, и за этот узел они привязаны к небольшому крюку, торчащему чёрт знает откуда. У меня зудит голова, мне жарко, и я так хочу поскорее ощутить хотя бы лёгкое касание Кристиана ко мне, но — увы. Грей ходит вокруг кровати, любуясь мной, поглаживает иногда многохвосткой, которой до этого бил меня так сильно и приятно, что я плакала. Мой ванильный садист.
Сраные праздники!
На мне грёбаный колпак как у эльфа, в зелено-красную полоску, с проклятым колокольчиком, соски закрыты накладками с пайетками в виде оленя, и трусики под колпак, в паре с бело-красными чулками. И чёрные лакированные туфли, которые мне не особо и нужны.
Он даже проклятые наручники нашёл с бело-красным мехом!
Палец Кристиана гладит мою щёлочку, трусики такие влажные, но не раздвигает половые губы, специально мучая меня.
— Посмотри, Ана.
Он отрывает палец от меня, мои соки тянутся за ним, и Грей усмехается, растирая смазку между подушечек пальцев. О, боже, пожалуйста…
— Интересно, каков на вкус этот плохой, плохой эльф, потерявший список подарков…
— Санта, пожалуйста!
Грей хохочет, растирая мои икры, и специально трётся своими красными велюровыми штанами о мои напряжённые бёдра.
Мой горячий Санта.
— Не называй меня так. Иначе у меня не встанет.
— Папочка, прости.
— Так лучше, детка.
— Я вижу тебя… — громко вдыхаю, Кристиан гладит мои складочки, всё через ткань, и это та ещё пытка. Трусики натирают мою возбуждённую плоть, и буквально пары миллиметров не хватает шву, чтобы он касался клитора, и было бы намного лучше. — Ты такая красивая, Ана.
Комплимент направлен именно мне, а не моей изголодавшейся по его члену киске, и я мурчу от удовольствия.
— Мне приятно. Я хочу нравится тебе…
— Ты идеальна, малышка.
Кристиан целует мои икры, целует колени, медленно спускается до бёдер, целует каждый миллиметр моих ног, моих ягодиц, мягко тыкается носом в мою промежность, целуя и там, отчего я втягиваю воздух сквозь зубы.
Ненавижу его.
Трусики он натягивает до колен, ладонью массирует мою вагину, большим пальцем потирая клитор, и я не сдерживаю стона желанного удовольствия.
— Уф, Грей!
— Маленькая сладкая девочка… — щеки заливает румянец, меня это всегда так смущает, и Грей усмехается, лаская каждую мою складочку и вершинку языком… Я так благодарна ему, что мои руки, закованные в наручники, достают до его волос, которые я пропускаю между пальцев, а в мгновения особого удовольствия сильно тяну за них.
Правая рука касается моей левой груди, совсем мягко тиская, и Грей добивается того, чего он так хотел; громко вскрикиваю, жадно застонав.
— Папочка!
Кристиан так хорошо меня знает, что это одновременно и пугает, и льстит. Он доставляет мне удовольствие, не обращая внимания ни на что другое, и даже сам тихо стонет, явно наслаждаясь процессом. Несильно засасывает меня, натянув кожу левой рукой, и ласкает самую чувствительную часть, языком очерчевая вершинку, до невозможности возбуждённую.
— Только не останавливайся! Не останавливайся! Боже, Кристиан…
Тяжело и часто дышу, двигаю тазом в одном ритме со ртом Грея, я больше не могу, не могу, не могу…
Громкий стон смешивается с криком, жадно хватаю ртом воздух, кончик каждого пальчика покалывает от наслаждения, Кристиан не останавливается, и я сжимаю все мышцы таза, взрываясь от удовольствия во второй раз.