— Кристиан, я очень люблю тебя, и… Милый, я клянусь тебе, клянусь своей жизнью, что я никогда не изменяла тебе. Я только твоя девочка. У меня нет и никогда не будет того, кого бы я любила так же сильно, как тебя.
Кристиан смотрит на меня с недоумением и усмешкой, он прекрасно знает это, и слышать это для него странно.
— Ты всё-таки решилась уйти от меня с тем сексуальным охранником?
— Я, кажется, беременна.
— Ана, это невозможно.
— Я… — хочу сказать что-то ещё, но лишь пожимаю плечами, и Кристиан взмахивает рукой, прося даже не начинать что-то говорить. — Это чудо.
Кристиан реалист. На его лице такое недоверие и ужас, я понимаю его. Я сама не могу поверить.
Чудо.
Конечно, это чудо. Я так хотела ещё одного ребёнка, я хотела совсем кроху, это было наше общее и обдуманное решение, мы поставили в известность Тедди… А потом Кристиан заболел, и для меня не было ничего важнее, чем он.
Он переживал, он извинялся и плакал, настроение из-за лекарств скакало, он был в депрессии… А я крепко обнимала моего немного исхудавшего, самого красивого мужчину на свете, поглаживая его по коротким волосам, сильно выпадающим.
— Я хотел сделать тебя счастливой, чтобы ты стала мамой… а не чтобы ты нянчилась с больным дерьмом.
— Я стала мамой, восемь лет назад. Я люблю Тедди. Я очень сильно люблю тебя, Кристиан Грей. И не смей даже думать, что я оставлю тебя. Ты моё счастье, без которого я не могу жить.
— Ана, я…
— Ты мой мужчина. Мой Господин, мой раб, мой любовник… Я готова бросить всё ради тебя. Я ради тебя готова на всё…
— Если бы я не испугался тогда, когда ты в первый раз заговорила о детях, у нас бы уже был кто-то. Наш общий ребёнок. Ещё один мальчишка, больше похожий на тебя, чем на меня.
— Теодор мне не чужой ребёнок, Кристиан. Дети не главное в жизни.
И это действительно так. Мы больше не думали об этом, я отпустила мысли о детях, у нас есть Теодор, Кристиан снова здоров, и я счастлива. Мы много отдыхаем, путешествуем, мы стараемся жить максимально полной жизнью.
Потому что жизнь чертовски коротка и опасна, и ею нужно наслаждаться.
Просто малыш — это моя сокровенная мечта. Взяв на руки свою первую племянницу, я впервые осознала, насколько же сильно я завидую Кейт. Не в худшем смысле, просто… Я всегда думала, что я хочу ребёнка лет в тридцать восемь, но вот молодая Кейт и крохотная Эва, и они чудесны, у них всё хорошо. Сама себе призналась, что хотела бы быть мамой карапуза, даже в двадцать семь. Увы…
Оказывается, мысли материальны?
— Ты серьезно?
— Я молилась за твоё здоровье, когда мы были в горах. Видимо, мои молитвы были услышаны… — шепчу, вытирая слезу с уголка глаза, и Кристиан громко, недовольно вздыхает.
Хочется поехать к Кейт, забраться в манеж моей самой младшей племяшки и тихо плакать, обнимая плюшевого мишку и сладкую девочку Скай.
Я редко поддаюсь эмоциям, я сильная женщина, я взрослая женщина, но сейчас сбылась моя самая сокровенная мечта, а мой мужчина не верит в это.
Он не верит, что снова станет папой, а не мне. Он не верит в себя.
Кристиан не способен предать меня.
Три раза за эти двенадцать лет я рыдала в голос, разрываясь от боли: когда мой Тедди начал общаться со своей матерью — я ревновала, и она не досмотрела за ним: он упал с лестницы, едва не убился. Видеть малыша без сознания было выше моих сил.
Когда у Кристиана нашли онкологию. Я была сильной с ним, была сильной с Теодором и терпела все его концерты, его переходный возраст, а однажды ночью собралась и уехала к Кейт. Крепко обнимала свою самую дорогую подругу, я выла от страха и боли, пока Элиот пытался сладить со всеми их детьми.
Кажется, я тогда потеряла ребёнка из-за стресса. Мы решились стать родителями, и у нас никак не получалось. Когда у меня началась задержка, пришли результаты анализов Кристиана, и я абсолютно забыла про себя. Думала, это от стресса, только потом догадалась.
И когда после первого полного курса химиотерапии, доктор нам сказал, что репродуктивная функция разрушена, и у Кристиана больше нет возможности зачать ребёнка.
«А почему вы не заморозили биоматериал для ЭКО в будущем, раз хотели детей?»
Потому что ни один врач не сказал нам. Я до сих пор помню ту лёгкую издёвку в голосе врача.
Кристиан обнимал меня, а я плакала, много и долго. И этот дурак извинялся передо мной, что это его вина, он должен был знать, и не должен был болеть…
— Я всегда хотел делать тебя счастливой, а сейчас…
— А я счастлива, оттого что ты со мной. Что ты жив и здоров, Кристиан. Мы преодолеем всё. Я клянусь.
Я любила того исхудавшего мужчину, с постоянными перепадами настроения и депрессией. Он был самым лучшим для меня, и сейчас он самый лучший, полностью восстановившийся после лечения.
Ремиссия. Видимо, полная…
— Ана, я очень хотел бы, чтобы это было правдой, но мы с тобой оба знаем, что это нереально. Я не представляю, как так вышло…
— Ну, знаешь, когда мужчина любит женщину, они занимаются любовью: мужчина вводит свой эрегированный член в вагину женщины, делает фрикции…
— Чёрт возьми, Ана, это не смешно!
— В занятиях любовью нет ничего смешного, Кристиан Грей!
— Сколько недель от зачатия?
— Я не знаю, не была у врача. В том месяце цикл скакал, в этом не наступили…
— Два месяца?
— Да. Около того.
— Мы были на отдыхе, два с половиной месяца назад. И ты не отходила от меня ни на шаг.
Оу, верно… Мы были полностью одни на небольшом острове посреди океана. И я загорала абсолютно голой, прямо на берегу океана, как и Кристиан. Много коктейлей, которые готовил Кристиан, чистый загар, тёплое море…
Было так восхитительно, что мы были одни, абсолютно одни; ни прислуги, ни охраны, камер, и лишь только Кристиан смотрел на меня дольше, чем нужно, я седлала его, удовлетворяя нас обоих. Дикость, пошлость и счастье.
— Но ведь этого не может быть, малышка…
— Это магия, чудо. Я верна тебе…
— В этом я не сомневаюсь… Что же, может, ты выйдешь за меня замуж, наконец?
— Чтобы скрыть позорный факт беременности вне брака?
— Именно. Такой стыд не вынесет моя седеющая голова…
— Я подумаю. Но если я соглашусь, у меня будет условие.
— Какое же?
— Я хочу усыновить Теодора.
— Господи, как же я люблю тебя, Ана Стил… — Кристиан хохочет, крепко обнимая меня, а я и не сопротивляюсь. Я его. Его и этого негодяя, к которому он с нежностью ревнует меня.
Нужно рассказать всем. Прямо сейчас. Я не боюсь, я жду ребёнка от лучшего мужчины на свете, с которым я прошла через ад, рука в руку. И это наша награда, которую мы заслужили.
Хоть Тедди и оказался прав, что нашему папочке нужно немного времени, чтобы поверить, принять и прийти в восторг.
Я люблю его.