Он, не наклоняясь, стащил с себя обувь и подошел ближе. Ника и раньше отмечала его высокий рост и массивную спину, но сейчас без каблуков, в такой опасной близости в полной мере оценила все прелести рыжего парня перед ней.
Воздух становился вязким. Казалось, они понимали друг друга без слов. Не двигались, изучали, будто увидели по-новому, в первый раз. Алик занес правую руку и невыносимо медленно приблизил ее к лицу девушки. Одно прикосновение и шипящий звук из самого сердца. Ее губы растянулись в улыбке. Ника подалась вперед и отбросила с его лба завитки.
– У тебя ссадина.
Орлова внезапно нахмурилась. И как прежде не заметила? Схватила парня за руку и потянула в кухню.
Перекись и вата обнаружились не с первой попытки и даже не со второй. Алик молча наблюдал за суетящейся девчонкой. У него было одно желание – сгрести ее в объятия и не отпускать, но он пообещал себе сделать все правильно. Сейчас нельзя было спешить, все и так развивалось слишком быстро.
Ее аккуратные касания не причиняли даже легкого жжения, но Ника кусала губы с такой силой, будто резала наживую. Алик не отрывал взгляд. Почувствовал напряжение в паху. Тяжело сглотнул.
– Ты слишком много для меня делаешь, – хриплым голосом произнес он.
– Не больше, чем ты для меня, – Ника ответила, колдуя над крошечной ранкой рядом с бровью.
Взмах, еще один, а потом резко застыла, опустила руку и посмотрела парню в глаза.
– Я знаю, что ты сделал для меня – экзамен, Райкин. Даже боюсь представить, скольким еще тебе обязана.
– Ничем ты мне не обязана, – недовольно прыснул в ответ.
Он не привык обсуждать свои поступки. И не горел желанием начинать.
– Почему ты мне ничего не сказал? Хотя бы раз. Я ведь и представить не могла!
– А какой смысл? Сделал и сделал. Значит, посчитал нужным – ни больше, ни меньше. Я поступаю так или иначе не для того, чтобы получать что-то взамен.
– Но ты же столько сделал!
– Мне этим гордиться?
Алик оперся на столешницу и развел руками, подняв левую бровь.
– Да! – громко воскликнула Ника.
Белозеров усмехнулся и покачал головой, отвернувшись в сторону.
– Грош цена тогда моим поступкам.
Боже! Нике хотелось взвыть. Какой же невыносимый мужчина! И прекрасный!
Девчонка закатила глаза и достала из шкафчика закупоренную бутылку «Пино Гриджио». Легким движением отвинтила крышку и наполнила до краев бокал. И только осушив наполовину, осмелилась спросить.
– Тебя никто не заждался?
Ника старалась не язвить, не показать эмоций, но вышло из рук вон плохо. Она сдала себя одним тоном, поняла ведь, что Алик никуда не спешил, но погром в его квартире помнила еще слишком ясно.
Обрывок разговора, свидетельницей которого она стала, давал надежду. И все же не была Ника до конца уверена в том, что сделала правильные выводы. Меньше всего хотела быть яблоком раздора между двумя людьми. Но устоять перед обществом Алика становилось все тяжелее.
Белозеров даже не старался скрыть реакцию. Ему нравились ревнивые нотки в ее голосе. Чертовски сильно нравились.
– Нет, никто.
– Но…
– Вер, – начал он, но заметил, как девушка напряглась, и попытался исправиться: – Ника.
Он будто пробовал ее имя на вкус. Из его уст оно звучала потрясающе.
– Прости, не привык тебя так называть.
– Ты что-то там говорил. Ждет тебя кто-то или не ждет, – Ника вернула диалог в русло.
Алик, на самом деле, хотел много чего сказать. Но, взглянув в голубые глаза, произнес единственно важную вещь.
– Все то, что ты видела… теперь это прошлое.
– Я тоже твое прошлое.
Ника поджала губы, лицо быстро сделалось грустным. Алик, не сдержавшись, закинул голову и рассмеялся. Она же была для него всем – настоящим, будущим, но никак не прошлым. В этом он шикарно убедился.
– Ты мое постоянное, – с легкой горечью произнес он, опалив горячим воздухом ее лицо.
Теперь Алик был так близко, что у Ники перехватило дыхание. Все лучшие моменты настигли ее, переплелись в толстую цепь событий.
Она отвернулась, сбегая от наваждения. Подлила вина, закрыла бутылку крышкой и в один заход осушила целый бокал. Не помогло. Щеки полыхали огнем. Ника умылась холодной водой, вытерла лицо бумажным полотенцем и громко выдохнула – ведь знала, что попытки остыть тщетны.
Алик не собирался помогать ей, наоборот, провоцировал. Приблизился, посмотрел на тонкий шрам над бровью девушки. Провел мягко подушечкой большого пальца.
И как он только заметил? Ника не понимала. Никто не замечал. Особенно под слоем тонального средства. Она и сама порой забывала о его существовании. Но Алик хорошо помнил тот злосчастный урок физкультуры, будто это случилось вчера: как Орлова упала из-за подножки одноклассницы и рассекла лоб о железку. Чудо, как без глаза не осталась.