подспудным грызуном словарного запаса.
Голос из колонок пробирал до мурашек, царапал ребра, внушал ужас. Но Ника держалась, не подпускала его ближе – к сердцу, к горлу. Нельзя было. Она выплачет все слезы потом.
11 минут 59 секунд.
Она позвонила в кабину пилотов. Зайдя, услышала завывающий голос, что вещал громче, чем в пассажирском салоне. Встретила первобытный ужас в глазах летчиков и заметила на небольших мониторах, что обычно транслировали изображение из переднего вестибюля и хвоста, то же отсчитывание до… Ника боялась представить даже до чего.
– Вы пытались отключить систему развлечений? – спросила у командира, пересказав все.
– Бесполезно. Компьютер не реагирует. Кто-то очень постарался.
– Да у меня только ребенок родился! – молодой второй пилот с психом выругался и ударил кулаком по форточке справа.
Ника вздрогнула от звука и закусила губу.
Не реветь!
– Отставить истерики! – не сказал, приказал Уваров, подтвердив, что не зря сидел за левым штурвалом. – Вероника, ищите! Мы на связи с саперами, фанатик Бродского нам не страшен. Эти цифры еще ничего не значат, нас просто хотят напугать. Действуйте.
11 минут 01 секунда.
Цифры продолжали свой бег. Время утекало сквозь пальцы. И почему у Ники не было волшебной силы, как у какой-нибудь Пайпер из «Зачарованных»? Заморозила бы все здесь к чертям собачьим.
…поздно верить чудесам.
И, взгляд подняв свой к небесам,
ты вдруг почувствуешь, что сам –
чистосердечный дар.
Ника прислушалась: ей показалось или голос и вправду стал тише?
– Я все испробовала, отрубить это вытье не получается, но чуть прикрутили громкость с главного блока, – отчеканила Маша.
Ника увидела Алика, который вместе с другими пассажирами осматривал вещи, что-то говорил рыдающей женщине, успокаивая. Он поднял голову, нашел Орлову и улыбнулся. Он, блин, улыбнулся ей! В такой момент! Да Ника просто не верила, как ей повезло с людьми, которые оказались рядом в столь жуткий час.
– Эй! – одернул ее Игорь, ввалившийся на кухню с горящими глазами. – Пойдем за мной, кое-что покажу.
Парень, не спрашивая, схватил Нику под руку и повел впереди себя. Маша побежала за ними следом.
– Я две недели гоняю на этом самолете разворотки, – бормотал ей на ухо, протискиваясь сквозь толпу, – заметил, но не придал значения, а сейчас… Блин, сразу надо было сказать!
В хвосте Игорь упал на колени и указал на нишу между дверью и станцией бортпроводника.
– Эта хрень на посадке постоянно открывалась, я еще первый раз испугался, как увидел. Там хреновина такая здоровая. Радиомаяк, кажется, стационарный. Жаловался техникам сколько раз, а они своим волшебным скотчем металлическим все заклеивали!
Ника наклонилась ближе. И да, запыленные следы от клея все еще были видны. Но ящик оказался крепко закреплен: она попыталась подцепить ногтями, но не вышло.
– Вот и я о том же. Ванька, техник, говорил, что не сделают еще неделю. Как минимум! Болтов в наличии нет.
Девушка наклонилась, присмотрелась – все винтики были на месте, глубоко закручены. Она, не боясь запачкаться, села рядом и припала ухом к стене.
Не показалось. Тиканье.
…Талант – игла. И только голос – нить.
И только смерть всему шитью…
– Маша, пилочку неси. Срочно, – ни то прошептала, ни то прокричала Орлова.
08 минут 12 секунд.
Чехова прибежала через двадцать пять секунд, Ника следила. Протянула пилку, и Орлова попробовала выкрутить болт. Не тут-то было. Крепко затянуты оказались.
– Дай я, – донеслось из-за спины.
Алик. Ника чуть не разрыдалась от радости. Только сейчас поняла, что больше не было, не было сил, никаких запасов, все закончилось. И вот-вот прорвет.
Она пропустила Белозерова, но все еще держалась за плечо. Будто упала бы без него, разбилась.
Прошло всего пятнадцать секунд, а второй болт уже со звоном выпал из гнезда. После четвертого пилка оказалась безнадежно испорчена.
Куплю Машке новую, если выживу.
Абсурдные мысли вертелись у Ники в голове. И стали еще абсурднее, когда она столкнулась лицом к лицу с устройством, запутанным в сети разноцветных проводов.
Все-таки нашли. Но почему не становилось легче? Сердце выпрыгивало из груди, когда Ника смотрела на тот же таймер и циферблат под ним.
Четыре пустых столбика ждали положенные им цифры, а пока горели нулями. Код.