Нет, не в том дело. Граница Эрана с империей тянется от одного конца света до другого, так что посохи для тайного проноса были ни к чему. Просто надо было персу отвадить своих христиан от Византии...
-- А сколько времени нужно, чтобы выросли саженцы? -- спросил неожиданно для себя сенатор.
Мар Зутра так, словно ждал этого вопроса, объяснил, что на третий год уже можно использовать крайние листья. От нормальных подстриганий тутовник лучше растет. А белые коконы идут в один вес с червонным эфиопским золотом.
-- Торговля -- не просто барыш, -- добавил он вдруг по-гречески с чуть слышной арамейской певучестью.-- Напрасно стараетесь забыть вы своего Одиссея...
При этом иудей покосил^я на партийную повязку сенатора. Уезжая, Агафий Кратисфен протянул ему руку. Сегодня он все делал помимо своей воли...
Обратно поехали через базар, и сопровождал их Авель бар-Хенанишо, сириец из каравана. Возле несто-рианской церкви сенатор спросил, почему она без приличествующих украшений.
-- Для нас Христос был страдающим человеком, а не богом, -- тихо и убежденно ответил Авель бар-Хенанишо. -- Наша церковь гонимая. По заветам Учителя противостоит она скверне мира. А есть ли скверна хуже власти? Кнут в руки взяли вы в Риме и Константинополе, забыв, что подлинная сила -- в сострадании. Логика кнута самым коротким путем приведет вас к дьяволу.
-- Но интересы пропаганды учения среди язычников требуют золотить купола божьих храмов, -- заметил сенатор.
-- В пещерах одержало победу слово божье,-- возразил сириец. -- Идолы нуждаются в позолоте, не бог.
Авель бар-Хенанишо свернул в ковровые ряды базара по своим делам. Сенатор почему-то поехал к языческому храму. Но пророка с удивительными речами там не было. Люди на площади лежали тихо. Куб храма был слеп и холоден...
Уже подъезжая к наружным воротам дасткарта Спен-диатов, они увидели толпу. Рабы волокли кого-то, пиная ногами и встряхивая. Это был голый цыганенок, что дразнил стражников возле Ктесифона. Он так, видно, и не попал в город. Седая растрепанная женщина с плачем тащила за крыло придушенную курицу, которую хотел он украсть. Дети забегали с боков и бросали в цыганенка камни.
На вытоптанной площадке перед домом старшины поселка стоял раб с топором. Принесли горшок с земляным маслом, которое останавливает кровь. Цыганенка прижали коленом к земле, а правую руку растянули на пне карагача. Раб примерился взглядом, приподнял топор. Гибкая плеть перехлестнула вдруг ему руку, рванула кверху. Топор врезался в песок...
Всадник с полузакрытым лицом сделал знак отпустить вора. Он выехал, видимо, из ворот дасткарта. Сзади на дороге ждал его другой всадник, тоже без отметок на одежде.
Надсмотрщик с плоским неприятным лицом, который держал коленом цыганенка, стал кричать, что они по закону наказывают вора. Всякий порядок нарушится, если спускать с рук. Они -- люди Спендиатов и сердце вырвут тому, кто станет мешаться в их дела. Трое здоровенных рабов подступили сзади. Всадник молча поднял коня на дыбы и протянул плетью через все лицо кричавшего. Тот сразу успокоился и стал отступать спиной к калитке. Цыганенка и след простыл...
Поворачивая коня к дороге, всадник бросил быстрый взгляд на ромеев. Башлык сдвинулся в сторону, и сенатор увидел красивое твердое лицо со светлым пушком вокруг рта. Агафий Кратисфен вздрогнул, потер себе глаза, но всадник уже поскакал...
Перед самыми воротами их шепотом окликнули. Сенатор обернулся и под стеной в колючих кустах разглядел цыганенка. Тот весело скалился, стирая листьями мяты кровь с лица и трогая надорванное ухо.
-- Богатый дядя, дай что-нибудь... Дай, а то они мою курицу отняли!..
Леонид Апион бросил несколько монет. Цыганенок поймал их все сразу и тут же исчез...
Рабы окапывали оливы, пропускали к ним воду. Мутными пенящимися ручейками текла она под могучие старые деревья. Сенатор медленно ехал по узкой дороге и никак не мог вспомнить, где видел он быстрые глаза всадника...
IV
К концу недели посольства их позвал к себе эранспах-бед Зармихр, главный стратиг персов. Пир проходил в большом белом дворце Каренов, первом от дворца царя царей. На воротах, дверях, в простенках угрожали широкие бычьи головы с бронзовыми завитушками между рогов. У главного входа темнел недоделанный рельеф: Зармирх Карен на тяжелом кдне принимает венок покорности от царя Иберии Вахтанга. Такое в Эране до сих пор высекалось лишь прямыми потомками Сасана, основателя династии...
Все западное изгоняли у себя в последний век персы и от парфян оставили только греческие и римские ложа.
Очень уж много варварской бронзы сияло на стенах и потолке, даже толстые каменные колонны были выкрашены ею сверху донизу. Для почетных гостей стоял, уже на гуннский манер, высокий помост с отдельной тахтой. Туда, к большому Зармихру, и сел сенатор.
В первый раз он ел белую болотную пшеницу из Индии. Продолговатые жемчужные зерна разбухли и пропитались жиром. В сочетании с сочным мясом и сладкими кореньями они таяли во рту и не отягощали желудка. Как всегда, у персов горами были насыпаны белый и цветной виноград, колотый миндаль, фрукты. Пили выпаренное армянское вино, настоянное на таврском дубе. Рабы бесшумно разносили узкогорлые благородные кувшины с восковой печатью города Двин. На этом вине разорялись когда-то римские кутилы. Персы выпивали его целыми кубками. Обычное вино они тоже пили из золоченых рогов по-варварски, не разбавляя в необходимой пропорции водой. Оттого и произошел скандал...
Когда персидский певец -- гусан -- начал первую по закону песню в возвеличение царя царей, то Фаршедвард Карен, младший брат Зармихра, прыгнул с ложа и вырвал у него из рук чанг для аккомпанирования.
-- Имени жугута пусть не слышат благородные стены! -- закричал Фаршедвард и по-арийски мерзко выругался.
Сенатор все понял. Жугутами здесь в поношение звали иудеев. Сыном Ездигерда Первого от иудейки был Бахрам Пятый -- знаменитый прадед нынешнего царя царей. Бахрам Гур, дикий осел, как прозвали его за буйство в бою и в постели. И Гург называли его, что значит волк... Тянет персидских царей на иудеек. Еще предок их Ксеркс Ахеменид влил иудейскую кровь в царские жилы. Эсфирь, как явствует из писания, была ему дороже первого министра. Персы освободили народ божий из вавилонского плена, и особый день в честь персидского царя празднуют иудеи...