Стоя перед зданием, он усмехнулся - Всё-таки дошёл. –
Кажется, в приёмной был Лейстред или нет?
Бессмысленный ритуал приветствия, стандартная беседа ни о чём, как будто надоедливый дух сопровождает до преисподней. Бесконечный коридор оканчивался дешёвой дверью, стонущей как проститутка.
Лишь фанатики и сатанисты вообразили бы массивную дверь с литыми заклёпками. Настоящая дверь в преисподнюю выглядела бы именно так. Такая же не примечательная и дешёвая. Она лишь в очередной раз подчёркивала, что происходящее не было чем-то особенным.
Люди пропадают каждый день, и находят людей каждый день и прячут за всякой другой дверью.
Мгновение он колебался. Рядовое сомнение, которое ему пришлось преодолеть. Это простой выбор, либо остаться на месте, либо идти в перёд, да или нет, на право или на лево. Вся жизнь состоит из подобных ситуаций, которые требует ёмких ответов. Пройти сквозь треклятую дверь или бежать от неё прочь. Есть только два варианта, всякая иная философия — мусор.
Скрип, земля не разверзлась, он не сгорел дотла, здесь не было ни адского пламени, даже маленького котла с грешниками, лишь замогильный холод и резкий запах формалина с медикаментами. И ещё еле уловимый душок чего-то жжённого, такой иной раз встречается в кабинетах дантистов. Вот так и пахнет смерть?
Такера замутило.
На первое впечатление всё было умиротворённо и пусто. Внезапно из-за стола вскочила женщина, суетливо поправляя уродливый свитер, что явно был не по размеру. Стремительно, как будто от этого зависит её собственная жизнь, приблизилась, поприветствовав Такера улыбкой, она слегка отступила от стены отчуждения, с которой столкнулась. Мужчина снова повторил бессмысленный ритуал вежливости. Но физиономия отказывалась имитировать даже ухмылку.
Малкольм с недоверием косился на нервную особу, оказавшуюся патологоанатомом, от чего он практически не удержал брови, подлетевшие вверх. А она продолжала улыбаться и что-то лепетать инспектору, который даже не слушал, но улыбался. Что за цирк? Почему все вокруг улыбаются? Их не тошнит улыбаться здесь? – с отвращением подумал мужчина.
В воздухе витают крохотные частички трупов, а улыбаясь, те оседают на зубах, а затем попадают в …. Такера замутило вдвойне. Он прикрыл глаза, в безуспешной попытке избавится от назойливых мыслей.
Молли Хупер, - тонким, словно писк, голосом, предложила перейти к осмотру. Такер разлепил глаза и тяжёлым взглядом пытался донести ей, как его не ебёт эта ситуация.
Первое впечатление о Хуппер было настолько однозначным, на сколько вообще можно судить о человеке, - дёрганная, словно глупая курица, собственно среди мертвецов ей и место, здесь она уже никому не навредит, саркастично заметил внутренний голос Такера.
Дальше события развивались по установленному государственной системой шаблону, ему что-то объясняли, о чём-то важном? Но Малкольму было насрать, и он просто кивал. Лишь бы разобраться со всем как можно быстрее.
И снова кивал, с чем-то соглашался, где-то мотал головой, даже шутил? Единственное о чём он думал, смотря на дёрганную женщину, что в жизни не встретится с этой особой будучи живым, исключительно мёртвым, с каждой секундой она напрягала его всё сильнее.
И вот покончив со всем дерьмовыми формальностями, курица в халате повела к холодильным камерам. Ведя себя как девушка на раздаче в школьной столовке выкатила первое тело.
Забавной особенностью отличается человек, что мы ни пробуем впервые или узнаём о чём-то в первый раз, это практически навсегда остаётся в памяти. Вот и Такер не забудет никогда, то тело. Рвотный позыв, был остановлен в критической точке. Необходимо абстрагироваться, дыши тряпка дыши, Такера замутило втройне.
Внешне мужчина был непоколебим, со стороны казалось, что даже расслаблен. Ужас, первобытный ужас. Это было лишь мгновение, но он увидел её лицо как на яву. Как будто это была Клара, его Клара. Глубоко внутри он знал, что он заслужил это. Ведь чем он лучше всех остальных, он не заслужил в этой жизни ничего кроме дерьма. За всё приходится платить, и мы всегда платим тем от чего отказаться не можем. Ведь иначе не было бы смысла платить.
Ему было страшно, очень страшно. В нём не было ничего особенного, а значит с ним происходило равным счётом, что и со всеми.
Он верил, что такой человек как Клара Освальд не могла закончить в канаве как какая-нибудь проститутка, но сомнение отравляла его веру, разрушая изнутри его идеальную маску ненависти и презрения ко всему окружающему миру.
Вот и сейчас рассматривая тела женщин, которые по мнению инспектора могли оказаться мисс Освальд, Такер воспринимал их пустыми куклами, набитые гниющим дерьмом. Ему плевать на всех, кроме себя и это константа. И поэтому в краткий миг, когда простынь сняли с тела, он увидел её лицо. Лишь на мгновение, сознание, отравленное суетой последних дней, было согласно на любой исход. Он устал терзаться день и ночь и так по кругу, он устал от болезненного ожидания. Сейчас он как долбаный псих дёргался от каждого телефонного звонка, он устал от неопределённости, он так устал.
Амплуа мозгоёба за столько лет вытеснило всё человеческое, и снова влезать в людскую кожу было нестерпимо больно.
Первое и второе тело, были в отвратительном состоянии, угадывалось лишь, что они женские, и прочие мелочи. Клары здесь не было, значит её просто пока не нашли. Такер был реалистом, он не верил в сказки.
На этом отвратительная пантомима не окончилась, Лейстред стал задавать много дерьмо-бесполезных вопросов. Такеру не терпелось уйти, ему было болезненно холодно. Наконец-то, Малкольм кивнул, даже смог отвратительно пошутить, от чего эта девчонка поморщилась. Ты это заслужила стерва, злорадно усмехнулся Такер.
Быстро преодолевая тёмный коридор, он боролся с неистовым желанием обернуться. Такер покидал преисподнюю. Он запретил себе даже думать, ведь мысль могла пробудит нечто ужасное, то что практически невозможно уничтожить.
Надежда, для исстрадавшегося человека была спасением, но для такого как он, она была самой изощрённой пыткой. Но избавляется от неё бессмысленно, человек способен контролировать, что угодно, но надежду – нет. Это как раковая опухоль, она лишь растёт и увеличивается, даже если и вырезать её, из маленькой клеточки вырастит ещё и ещё, в конечном итоге остаётся лишь ждать, когда эта болезнь убьёт тебя. Замедляя шаг, выравнивая дыхание мужчина подавил в себе всё что смог. Успокоившись, он уже было вышел на свет, ещё чуть-чуть и всё будет не так херово, как сейчас, в мире нет того с чем бы не справился Малкольм Такер.
Мужчина резко обернулся, на затылке ощущался прикосновение сквозняка. Лейстред окликнул его, Такер ответил, что не знает, он не подтирает задницу Шерлоку Холмсу!
Тогда инспектор напрямую спросил его — Думаете, что мисс Освальд жива?
— Нет. - глухо ответил он.
— Вы в порядке? – неуверенно спросил Лейстред, уже жалевший, что вообще окликнул этого мрачного человека.
— Не знаю. Я ещё в фазе надежды. – усмехнулся Малкольм, совершенно не глядя в лицо полицейского, казалось, он хотел прожечь огромную дыру в его груди.
— И каково в ней? - Сглотнув неловкую тишину, попытался пошутить полицейский, но сделал только хуже.
С этим человеком, он терялся совершенно, Грег не мог определить ни одну линию поведения, казалось, что Малколму Такеру не нужно ничего, а утешение и сочувствие подавно.
— Как в аду. – Яростно вскинув голову процедил мужчина, Лейстред аж поперхнулся, от яда и презрения в голосе. Быстро промямлив какую-то чушь, инспектор, поджав хвост сбежал.
Такер помрачнел, не стоило ему оборачиваться. Дерьмо, беспросветное дерьмо! Из-за какой-то бессмысленной херни.
Последний раз бросив взгляд во тьму, он двинулся дальше.
Мысли быстро мелькали он выхватывал лишь некоторые - … Или я просто в аду? Это ничего, ада я не боюсь. – размышлял он, шаг за шагом - Это просто рай для плохих людей. – По крайней мере он пытался себя убедить в этом. С трудом подавив стон, он дрожащей рукой потянул дверь и скрылся под тихий скрип.